– Доброе утро, мисс Уайтфилд! – Рядом с Сакарамом внезапно вырос Кингстон. – У вас отдохнувший вид, прекрасный цвет лица, щечки розовые, и эта белая вещица… – Он указал на рифленую блузку с высоким воротом, которую она надела к темно-синей юбке. – Она очень вам идет. Белое подходит вам больше, чем ваши излюбленные темные тона, хотя я обрадовался бы еще больше, если бы увидел вас в чем-то ярком, радующем глаз.
Эмма не знала, что ответить. Его слова больше всего походили на комплимент.
– Я действительно хорошо выспалась, мистер Кингстон. Наверное, мне на пользу речное путешествие.
– Прекрасно! Будем завтракать и любоваться видами.
Он подал ей руку и повел обратно к креслу, спинку которого Сакарам уже успел привести в вертикальное положение. На Кингстоне были вчерашние сапоги и бриджи, зато свежая рубашка. Он еще не успел прикрыть голову топи. Эмма тоже пока оставалась с непокрытой головой. Сапоги Алекса были начищены до блеска – Сакарам, по ее разумению, должен был посвятить им по меньшей мере половину ночи; на желтых бриджах не было ни пятнышка. Сакарам и впрямь был первоклассным слугой.
Был подан изысканный завтрак: бараньи отбивные, почки на тостах и маленькие слойки с карри, которые Эмма уже успела полюбить. Она заметила, что их трапеза была выдержана в европейском стиле, и решила, что Сакарам стремится представить своих хозяев важными персонами и тем самым поднять собственный статус.
Завороженная зрелищем, живописных берегов Ганга, Эмма не замечала, как бежит время. Внимание ее привлекла высокая жесткая трава высотой в десять – двенадцать футов; стебли ее были увенчаны белыми пушистыми шапками. По словам Кингстона, трава называлась мунге, или джеплассе; местами она росла настолько густо, что издали походила на снежный покров.
Жара еще не погубила цветы, и древние могилы и храмы были увешаны разноцветными венками. Кое-где водная гладь была покрыта бесчисленными лепестками. Местами джунгли подходили к самой воде; кое-где на прогалинах можно было увидеть оленей, окруженных молодняком. По ветвям прыгали многочисленные обезьяны. Устав смотреть на берег, можно было отвлечься на саму реку. В ней кишели крокодилы и водяные змеи, однако Эмма пока что не заметила среди ее обитателей индийских крокодилов-людоедов и тупорылых гавиалов. Сюрпризом стали для нее речные дельфины и множество птиц неизвестных ей разновидностей.
– Если приглядеться, то у берега можно различить зимородков, скоп, ибисов, аистов и много кого еще, – подсказал Кингстон. – В местах впадения в Ганг притоков, особенно вокруг Сандарбана, живут огромные стаи. Это мангровые заросли, настоящие непроходимые джунгли.
