Он был загадкой, которую она тщетно пыталась разгадать. Каждый день в ее распоряжении появлялись все новые ключи к разгадке, и она все глубже заглядывала ему в душу. И все же главное в этом человеке пока что оставалось для нее за семью печатями. Чем настойчивее становились ее попытки отпереть этот ларчик, тем больше он покорял ее. Она уже ощущала в своем сердце первые ростки нежной любви. Отвечает ли он ей тем же? Она не могла знать этого наверняка, но надеялась, что отвечает. Ее вдохновляли его пристальный взгляд, смех, которым он разразился только что, за ужином, подсказавший, что он восхищен ею, и, конечно же, его поцелуй. Все вместе убеждало ее, что он нечто чувствует. По крайней мере она перестала быть ему безразличной.
Тем не менее, Эмма опасалась доверять поверхностным впечатлениям. Слишком часто в прошлом ее постигали разочарования, чтобы сейчас тщеславно уверовать в свою победу. Вряд ли она помолодела и похорошела за прошедшие недели. О том, чтобы доверить свое сердце малознакомому человеку, не могло быть и речи. Оставалось надеяться, что предстоящее путешествие даст ответы на все вопросы, не дававшие ей покоя, хотя она не исключала, что ясность наступит только после прибытия в Парадайз-Вью.
Не познакомившись с детьми Кингстона, с его домом, не поняв, как он строит свою жизнь вдали от цивилизации, она не разберется в нем до конца. А до тех пор она не станет сильно к нему привязываться, чтобы потом не страдать. Свое теперешнее чувство к нему она старалась не принимать всерьез, сосредоточившись на цели путешествия, то есть на поиске Уайлдвуда, о котором едва не забыла, покинув Калькутту.
Эмма погладила квадратный матерчатый чехол, в котором хранила свой документ, остаток жемчуга и рубин. Он висел у нее на талии на шелковом шнуре, скрытый пышными складками юбки. Настало время сшить что-нибудь более прочное. Отправляясь в плавание необходимо завести водонепроницаемый чехол, чтобы защитить драгоценности, особенно документ. Для этого подошел бы кусок плаща. Но портить плащ из прорезиненного холста, который, согласно руководству для прибывающих в Индию, был незаменим в период муссонов, ей не хотелось. Однако сохранить в неприкосновенности драгоценную бумагу было ничуть не менее важно, чем остаться сухой в ливень.
Если взяться за дело с головой, то можно и не испортить плащ целиком. На худой конец у нее оставался старый ирландский Ольстер, который тоже мог защитить от влаги.
