В поисках любви | страница 70
Она отдернула ногу, не позволив ему к ней прикоснуться.
– Да не бойтесь вы! – проворчал Кингстон. – Давайте сюда вашу ногу.
– Вам нельзя видеть мои… нижние конечности.
– Тулси спит, о том, что я здесь, никто не знает. Чего вы боитесь? Я хочу просто осмотреть вашу лодыжку.
– Хорошо, – согласилась она со вздохом.
Осмотреть ее не значило трогать, так что едва Алекс коснулся ее ноги, Эмма вскрикнула:
– Мистер Кингстон!
Не обращая внимания на ее реакцию, он тщательно обследовал ногу. У нее были маленькие розовые пальчики с аккуратно подстриженными, но достаточно длинными ногтями; кожа оказалась нежной, как лепесток. Увы, лодыжка действительно распухла и посинела.
– Неудивительно, что вам больно! Не лодыжка, а сплошной кровоподтек. – Он осторожно повернул ступню. – Но кости, кажется, целы.
– А я вам про что говорила? – произнесла Эмма.
– Вам лучше лечь и подложить под ногу подушку. Нельзя, чтобы вы опирались на нее всем своим весом.
– Я весь день только и делала, что сидела или лежала. Вот если бы нашлась какая-нибудь мазь, чтобы снять опухоль и боль…
– Сакарам может что-нибудь предложить – скажем, припарку. Но искать травы можно только днем.
– Ваш Сакарам мне не поможет. Я для него неприкасаемая!
Ее глаза, загоревшиеся гневом, стали еще зеленее. У нее действительно были красивые глаза – выразительные, с длинными ресницами.
– А вы не излагайте в его присутствии свои воззрения, мисс Уайтфилд. Каста в Индии определяет всю человеческую жизнь.
– Сакарам предупредил, что, прикоснувшись ко мне, вы тоже перестанете принадлежать к своей касте.
Алекс отлично знал, как важно правильно ответить на это замечание.
– Сакарам пробыл со мной так долго, что воображает, будто внушил мне свои верования. Он убедил себя, что я должен быть брахманом, вот только не всегда веду себя надлежащим образом.
– Это верно: иногда вы ведете себя как англичанин. – Она улыбнулась, и он улыбнулся с ней вместе, довольный, что их обоих радует шутка, которая была бы непонятна другим.
– Ваша лодыжка заживет, даже если за ней специально не ухаживать. Но мы все равно приготовим ранним утром припарку. Где еще вы испытываете боль?
Она прижала руку к ребрам, но ее язык по-прежнему отказывался произнести запретное слово.
– Я благодарна вам за заботу, мистер Кингстон, но с болью в этом месте вы уж точно ничего не сможете поделать. О том, чтобы осмотреть меня здесь, не может быть и речи.
– В каком смысле «здесь»? – поддразнил он ее. – В комнате?