– К какой секте или вероисповеданию относятся посещающие этот храм?
– Пока не знаю. – Кингстон взял ее за руку, чтобы она не споткнулась в полутьме. – Уверен, что мы совсем скоро получим ответ на этот вопрос.
Эмма задержалась, рассматривая настенные изображения, многие из которых отливали золотом.
– Ступайте. Мне хочется приглядеться получше.
Кингстон кивнул, выпустил ее руку и направился в центр храма. Эмма восхищенно разглядывала разноцветные миниатюры, украшавшие стены. Но прошло совсем немного времени – и она возмущенно отпрянула. На стенах были изображены полуобнаженные и совершенно обнаженные фигуры мужчин и женщин в самых замысловатых позах любви, о существовании которых Эмма до этого момента и не догадывалась. Один из сюжетов, к примеру, изображал полуобнаженных женщин, танцующих вокруг мужчины, стоящего на пьедестале; символ его мужественности был непристойно выпячен, так что создавалось впечатление, что женщины поклоняются не его обладателю, а самому выпяченному органу.
Эмма набрала в легкие побольше насыщенного благовониями воздуха, с трудом переводя дыхание. Стараясь унять сердцебиение, она еще раз наклонилась к изображениям и убедилась, что не ошиблась: многочисленные мужчины и женщины предавались любовной оргии, застыв в самых похотливых и развратных позах.
Испытывая одновременно восхищение и отвращение, Эмма подобрала юбки и устремилась на поиски Кингстона. Неожиданно она очутилась в просторном внутреннем капище, посредине которого возвышалась статуя. Рядом со статуей собралось несколько закутанных в широкую ткань женщин. Спрятавшись за одной из колонн и отдышавшись, Эмма набралась смелости и выглянула, чтобы выяснить, чем заняты женщины. Увиденное заставило ее вскрикнуть; не желая быть обнаруженной, она поспешно прикрыла рот ладонью.
Чадящие лампы и жаровни по обеим сторонам статуи озаряли невероятную сцену. Сама статуя представляла собой не что иное, как вытесанный из камня мужской детородный орган огромных размеров, непристойно торчащий вверх. Под ним располагался бассейн с водой, в котором плавали белые лепестки. Что касается женщин, то они – о развратницы! – поливали статую водой, гладили ее и восторженно возносили к ней молитвы, как ко всесильному божеству.
Эмма словно приросла к месту. Она слышала о странных древних индийских культах, но такого она не могла представить себе! Это выходило за всякие границы приличия. У нее на глазах одна из молящихся, поразив ее до глубины души, стыдливо убрала с лица покрывало, потянулась к гротескной статуе губами и запечатлела на ней поцелуй.
