– Александр Кингстон – звучное английское имя, – продолжала Рози, чопорно поджимая губы, – но очень вероятно, что один из его родителей или по крайней мере дальних родственников был индийцем. Кутча-бутча – так индусы называют полукровок. О нем никто ничего толком не знает. Если у него и есть жена и дети, их никто никогда не видел. Никто не бывал у него дома.
– Может быть, он изгой общества вроде меня?
– Ты не изгой, Эмма. Просто тебя всю жизнь не понимали, а после смерти матери стали вдобавок притеснять. Теперь всему этому настал конец. Перед тобой откроется блестящее будущее, и очень многое зависит от тебя. Избегай Кингстона, будь мила с Гриффином. Я уверена, что из этого что-нибудь да получится… Ты готова? Думаю, надо спускаться. Уильям нас уже заждался.
– Ступай, я тебя догоню. Мне еще надо кое-что доделать.
– Что тут доделывать? Я же говорю, ты выглядишь очаровательно.
– Хочу прибрать свои вещи. Они в таком беспорядке!
– Предоставь это слугам. Привыкай к индийским слугам, Эмма. Они делают все, что требует их каста. Если ты возьмешь на себя обязанности слуги, отвечающего за эту комнату, то только обидишь его и разгневаешь моего мажордома. Не беспокойся из-за такой чепухи.
Эмма со свойственным ей упрямством стояла на своем:
– Скажи Уильяму, что я сейчас приду. Обещаю, что не задержусь.
Рози подобрала юбки, укоризненно качнув головой.
– Ну раз ты так настаиваешь… Жду тебя внизу через несколько минут. Ох уж это мне твое упрямство!
Выпроводив Рози, Эмма подбежала к большому черному сундуку и, откинув крышку, достала документ на Уайлдвуд. Она повсюду носила его с собой в надежде на встречу с человеком, который, взглянув на карту, скажет: «О, я отлично знаю, где находится этот Уайлдвуд. Буду счастлив вас туда доставить».
Пока что этого не произошло, но Эмма не теряла надежды. Рано или поздно это случится, и девушка лишь молилась об одном: чтобы ей не пришлось распродать весь свой жемчуг и расстаться с рубином или, что еще хуже, выйти замуж за первого встречного. Нельзя же бесконечно пользоваться щедростью Рози! Уильям проявлял безупречное гостеприимство, но Эмма чувствовала, что и этому настает предел. Он занимал не слишком крупный пост, и доходы его были весьма скромны. Впрочем, Эмма замечала, что Рози свободно тратит деньги на бесчисленные наряды. Ведь теперь у нее появился прекрасный предлог для почти ежедневных светских визитов и развлечений – сватовство Эммы.
Все это утомляло девушку. К тому же она опасалась, как бы не превратиться в источник конфликта между Рози и ее мужем. Хуже всего было то, что Эмма начинала тяготиться такой жизнью. Чем больше она наблюдала британское общество в Калькутте, тем меньше его одобряла. Брак с Персивалем Гриффином не мог служить выходом. Напротив, это больше походило на добровольное заточение в склепе удушливых британских приличий.
