Она пододвинула кресло на середину каюты. Точно, в абажуре не хватало одного винта. Черт побери, зачем понадобилось Свену посреди ночи идти за отверткой и ремонтировать плафон!? Неужели не мог дождаться утра - ведь настольнаято лампа горела! И плафон был в порядке, она еще заходила сюда накануне вечером и точно помнит, что плафон был в порядке. Непонятно!
Полина отвернула остальные винты, сняла плафон, и, стоило ей подтянуть контакт, трубка мигнула и загорелась. Она вынула трубку, отвинтила все, что можно было отвинтить, и тогда зеркальный рефлектор, вделанный в потолок каюты, вдруг упал на кресло к ее ногам. Она осмотрела рефлектор - он был насильно выломан из гнезда, по краям его неровно бугрился белый окаменевший клей. И что интересно: зеркальный рефлектор оказался прозрачным, совершенно прозрачным. А в потолке, среди тусклого металла перекрытия блеснуло что-то… какое-то круглое застекленное отверстие диаметром с полтинник. Вокруг него виднелись беспомощные царапины от отвертки.
Полина опустилась в кресло и закрыла лицо ладонями. Ей стало страшно. Все это проделал и Свен в последнюю ночь. Но как это бессмысленно, нелепо, неразумно! И плафон. И беседы с Консультантом. И этот необъяснимый набор книг. И периодическая хандра. Нет, честное слово, можно свихнуться, если повторять все его действия! Так что же ты представлял из себя, Свен?
И вдруг она явственно услышала его голос:
– Я не бог и даже не Консультант, я всего-навсего человек, Полина!
Она вскрикнула. Ей показалось, он стоит в углу - она отчетливо видела его сквозь пальцы.
– Свен! - простонала она. - Свен!
Он ничего не ответил. Полина собрала все свое мужество, резко встала и оторвала руки от лица. Свена не было. В углу висел его комбинезон.
– Я просто схожу с ума, - сказала она себе. - Он тоже сходил с ума, потому и УШЕЛ. Только сумасшедший может развинчивать плафоны.
КОНСУЛЬТАЦИИ С КОНСУЛЬТАНТОМ
С нею происходило нечто в высшей степени странное. Она пыталась убедить себя, что УХОД Свена вызван каким-то умственным расстройством, временным помутнением рассудка, и как будто факты подтверждали это, так что, внушала она себе, пора бы успокоиться и поставить точку. Но, с другой стороны, поведение сумасшедшего лишено всякой логики, а в действиях Свена, безусловно, была своя логика, пусть непонятная, завуалированная, но явно была. И теперь Полину волновал не столько даже УХОД Свена сам по себе, сколько беспричинность, бессмысленность его УХОДА. Стремясь во что бы то ни стало обнаружить эту ускользающую от нее причину, она превратилась в сыщика-любителя, а беда, сама беда превратилась в неотвязную занимательнейшую шараду. Полина вполне сознавала, как все это дико и смешно, однако остановить себя уже не могла.
