Государственный же сектор по причине бюрократичности власти и изрядной замасоненности аппарата проигрывал войну за рынок иностранному капиталу, в частности, потому что масонство едино, надгосударственно и подконтрольно Сиону, что обеспечивало подконтрольность Сиону и государственного аппарата.
Так, по мере того как международный капитал туже затягивал гайки в стране, нарастала революционная ситуация. Когда Николай II, желая предотвратить революцию, сплотив в едином «деле» народы страны, сказал, что «нам нужна маленькая победоносная война», то к войне уже всё было готово. К этому времени (1904 г.) уже почти 10 лет, как в России был безвластный царизм, самовластье масонства и ни духу самодержавия. Смерть Александра III и русско-японскую войну отделяют друг от друга 10 лет. “Протоколы сионских мудрецов” 1-го Сионистского конгресса, бывшего в 1897 г.[75], впервые опубликованы в России в 1902 г., и в них есть намёк на русско-японскую войн[76]. За этот период утратившая самодержавие страна стала послушным орудием Сиона и проводила политику, направленную на уничтожение в ней многонационального капитала.
В довольно короткие сроки Николай II заменил на государственных постах людей Александра III «своими». Качественный состав «администрации» от этого проиграл, так как Николай терпел рядом только льстецов. Николай инакомыслие рассматривал, в отличие от Александра, как отсутствие верноподданности. Он не был прямодушен. Был некритичен к себе и поэтому стал дорогой игрушкой в руках дворовой камарильи. Кто-то ему напел, что порт в Мурманске не нужен. Деньги, на него отпущенные, были вбуханы в строительство базы в тогдашней Либаве. Флот лишился возможности прямого выхода в океан, а Россия — круглогодичного океанского торгового пути, свободного от игры политических страстей в Турции и Европе. Либавская база доказала свою никчёмность в двух мировых войнах.
Экспансия в направлении Индийского океана, опиравшаяся на какую ни на есть инфраструктуру европейской части России, была свёрнута.
Вместо этого полезли в сферу японских колониальных интересов (Китай, Корея), чем создали абсолютно ненужный стране очаг военно-политической напряжённости.
Очаг напряженности возник в районе, где страна не имела промышленного потенциала, не имела инфраструктуры (река Амур и Транссибирская магистраль — это не инфраструктура, а только предпосылки к ней), т.е. не могла эффективно поддерживать военное противостояние с конкурентами и затянувшиеся боевые действия. Тех, кто указывал на это, «самодержец» попросту не слушал и изгонял с должностей.
