Но ни в художественной литературе, ни в научных монографиях по социологии и психиатрии не существует жизненно обоснованного определения — что есть человек. Вследствие этого нет и ответа на вопросы:
что мы объективно собой представляем в настоящем?
куда мы объективно движемся?
куда нам лучше двигаться, изменив объективно исторически сложившуюся направленность своего движения?
Более того, выясняется, что определиться в ответах на три последних вопроса (Ш) невозможно до тех пор, пока не выявлены типы строя психики, включая и человечный как естественный идеал, который каждый должен воплотить в себе самом в жизни.
Различение — всегда распознавание «это — не это». И если даже есть «это» (цель движения), а «не это» — («откуда идём», а равно и «что собой представляем» в настоящем) — отсутствует, то процесс преображения в сторону человечности не пойдёт, то есть не будет положительной динамики ни личностной, ни социальной системы в целом.
Отсюда всякие попытки поставить КОБ в вину, что она способствует делению человечество на животных, зомби, демонов и человеков — безпочвенны, поскольку, если такая стратификация по типам строя психики объективно существует, то также объективно должна существовать и определённая динамика изменения статистики распределения населения по типам строя психики. И нормальной для общественного развития должно быть смещение этой статистики в сторону преобладания человечного типа строя психики и исчезновения нечеловечных типов во взрослом населении[23]. И в силу этого обстоятельства постановка вопросов должна быть иной:
После того как типы строя психики выявлены и лексически определены, какая динамика по отношению к прежней должна рассматриваться в качестве положительной и отрицательной?
И какая из этих динамик реально поддерживается сложившейся политической практикой?
Человечеству необходим открытый для освоения всеми понятийный аппарат как средство организации самоуправления гражданского общества
Начнём с рассмотрения понятийного аппарата, которым пользуются публичные политические аналитики.
Так, например, один из наиболее известных аналитиков начала перестройки — С.Э.Кургинян — пользуется в своём анализе глобального исторического процесса такими терминами, как «модерн», «постмодерн», «контрмодерн». Этот «птичий» язык понятен сегодня только в узком кругу самих аналитиков, причём аналитиков определённого толка, что означает — он будет непонятен и неприемлем не только всему остальному обществу, но и аналитикам иных толков.
