в загоне общей им стратегии порабощения всех хозяевами и заправилами Библейско-марксистского проекта.
Преодоление же кризиса научной философии требовало условий, в которых философией займётся и будет заниматься ею каждодневно и непрестанно (т.е. возлюбит мудрость Жизни, если избегать греческого слова «философия» и не подразумевать под «философией» ныне существующее наукоподобное пустословие, иссушающее души и калечащее разум людей) сам народ региональной цивилизации России, выходцы из его простонародья, а не отдельные мыслители, сопричастные возомнившей о себе “элите”, чуждые и непонятные простонародью. Такие условия возникли только в СССР в сталинскую и последующие эпохи, и одним из результатов этого является настоящая работа.
Но ещё А.С.Хомяков писал:
«Наука продвигается у нас довольно далеко. Она начинает отрешаться от местных иноземных начал[40], с которыми она была смешана в своём первом возрасте. Мужаясь и укрепляясь, она должна стремиться к соединению с русским просвещением; она должна черпать из этого родного источника, которого прозрачная глубина (создание чистого и раннего христианства[41]) одна может исцелить глубокую рану нашего внутреннего раздвоения. Нам уже позволительно надеяться на свою живую науку, на своё свободное художество, на своё крепкое просвещение, соединяющее в одно жизнь и знание; и точно так же просвещение родное проявится в образах и, так сказать, в наряде русской жизни. Видимость есть всегда только оболочка внутренней мысли. (…)
Тогда будет и у нас то жизненное сознание, которое необходимо всякому народу и которое обширнее и сильнее сознания формального и логического. (…)» (А.С.Хомяков, “Мнение иностранцев о России”, в ранее цитированном сборнике, стр. 103).
4. Диалектичность Жизни и роль «научной философии» в обществе
Совершив этот экскурс в некоторые немарксистские традиции миропонимания, можно иначе взглянуть и на саму диалектичность Жизни, и на выражение её как в «научной философии», так и в житейской мудрости. После того, как показана ущербность марксистского «закона единства и борьбы противоположностей», кем-то, как-то и для чего-то назначенных на эти роли (что при назначении остаётся в умолчаниях); после того как показано, что «закон отрицания отрицания» по своей сути есть закон, предписывающий, программирующий череду катастроф, необходимых его владельцам во избежание преображения культуры порабощаемых и самих порабощаемых людей, — возникает вопрос о формулировке, лучшей, нежели культивируемая более полутора столетий материалистами-“диалектиками” с упорством, достойным лучшего применения. Что можно сказать об этом?
