– Скот проклятый! Смотрите, что он со мной сделал!
Айви хрипло захохотала:
– Вряд ли ты кому понравишься с этаким мурлом! Все равно Джоуи пришибет тебя, когда выйдет.
Казалось, эта мысль доставляла ей особое удовольствие. Джун, подкрепившись чаем с бренди, не осталась в долгу перед свекровью и накинулась на нее:
– Да заткнись ты, старая дырявая лоханка!
Рука ее страшно распухла, сделавшись чуть ли не втрое больше. Сьюзен налила в таз холодной, почти ледяной воды, и мать с тяжким вздохом опустила туда руку.
– Так получше. По-моему, тебе пора уматывать, Айви, как считаешь? Или ты собираешься околачиваться здесь, пока не выпустят из кутузки твоего милого сыночка, чтобы досмотреть представление до конца?
Айви заткнулась. Она знала, что перегнула палку. Джун вполне могла выкинуть ее из дома, и старуха решила немного помолчать. Ей вовсе не хотелось пропустить момент, когда ее сынок вернется домой. В противном случае что она расскажет подружкам во время игры в бинго?
* * *
Чуть позже в прихожей тесной квартирки раздался громкий женский голос:
– Ты дома, Джуни?
Мод Грэнгер вошла в кухню и, заметив Айви, кивнула ей.
– Видела старину Билла, когда он забирал твоего. Срам, как твой муженек с тобой обращается. Гляди, как он тебя отделал! Во что превратилось лицо!
Джун снова поставила чайник на плиту и поморщилась – рука сильно болела.
– Он скоро вернется – обычно их выталкивают после полудня, и все начнется сначала. Он уверен, что я кручу любовь. Как всегда.
– И как всегда, это правда, – ввернула Айви.
Джун посмотрела на нее и тяжело вздохнула: она старалась держать себя в руках.
– Я не кручу любовь. Ты что, не знаешь? Человек платит мне за работу, Айви, а без этих денег мы бы не прожили, потому что твой дорогой сын пропивает все, что заводится в доме. Усвой это своей чертовой башкой!
Джун сразу же пожалела, что так откровенно высказалась при Мод, у которой был длинный язык. Она знала, что ее слова в тот же день станут известны всей округе.
Вытаращив на Джун глаза, Мод ахнула:
– Ой, Джуни, ты одна, бедняжка, стараешься, на тебе все держится.
Айви передразнила ее:
– Одна на всех, такая хорошая. Да, Джуни? Мой сынок плеснет тебе в глаза кипятком, когда я перескажу ему, что ты тут говорила.
Джун села у кухонного стола. Ей хотелось плакать. Ее лицо было обезображено, оно распухло и почернело от синяков. Сколько еще недель пройдет, пока ее внешность хотя бы отчасти восстановится, пока она станет похожа на себя. Рука продолжала болеть, а спина ныла так, словно вот-вот переломится пополам. Все тело саднило. Но Джун привыкла к этому. Гораздо больше ее тревожило другое: она знала, что ее муж на сей раз долго терпеть не будет. А ей, что ни говори, нравился ее новый любовник. Он был симпатичный, нежный, добрый и обращался с ней с уважением. Кроме того, он был щедр.
