Казавшаяся до этого просторной, яранга стала тесной. Из чоттагина изгнали собак, благо на улице было тепло и тихо. Токо принес ворох оленьих шкур, настелил на земляной пол. Эйвээмнэу на помощь костру зажгла примус, принялась толочь мороженое мясо.
Коноп и Тутриль составили два столика, покрыли их старыми газетами, а поверх — яркой клеенкой с изображением всяческих яств. Гавриил Никандрович принялся строгать мороженую нельму, Кымынэ открыла консервы, и вскоре на столе было такое изобилие, что перед ним померкли нарисованные на клеенке арбузы и виноград.
— Что же ты мне не сказал, что у тебя сегодня день рождения? — упрекнула Айнана.
— Честное слово, забыл, — ответил растерявшийся Тутриль.
Он никогда, как, впрочем, и родители, не придавал этому дню большого значения. Но Онно, видимо, нужен был предлог, чтобы приехать сюда.
Отец держал себя ровно, спокойно, только почему-то очень пристально разглядывал внутренность яранги, будто попал в это жилище впервые.
Токо, пряча усмешку, наблюдал за ним.
— Ну как? — спросил он, когда Онно потянулся за горящей щепкой из костра, чтобы прикурить.
— Что — как?
— Яранга, — Токо взял из руки Онно щепку и раскурил свою трубку.
— Огнем поменялись, — вдруг улыбнулся Онно, вспомнив старый обычай.
Обменяться горящим огнем означало многое: забыть старые распри, установить мир, начать жить в согласии.
— Нынче все старые обычаи… — Токо неопределенно махнул рукой. — Бывает, идут по священному и даже не задумываются.
— А что священно? — спросил Онно. — Уж не это ли? Он сделал широкий жест рукой, как бы обнимая чоттагин.
Тутриль старался быть поближе к матери, всячески ей помогал, а она удивленно и смущенно говорила:
— Да что ты, я сама…
Наконец все уселись за пиршественный стол.
По привычке Гавриил Никандрович первым поднял кружку с вином:
— Дорогие друзья! Мы сегодня отмечаем день рождения нашего земляка Ивана Онновича Тутриля. Мы решили торжественно отпраздновать этот день, потому что он пришелся на время пребывания нашего друга на родине, в кругу его близких, родных, друзей…
— И еще, — встрял Коноп, — это происходит в яранге, в жилище, в котором Тутриль появился на свет.
— Конечно, это тоже важно, но не в этом суть, — возразил Гавриил Никандрович, продолжая свой тост. — Появление всякого человека — это чудо и самое величественное событие не только в его собственной жизни. Ведь появляется не только новый человек, а возникает целый новый мир…
Когда было выпито вино и съедена закуска, мужчины вышли на улицу покурить.
