В конце концов, какие еще доказательства жаждет противоположное устройство, если любовь происходит априорно, как любовь к ничтожеству на двух ногах?! В мире находится множество тел и душ, и, чтобы не быть отчаянным релятивистом, который словно старый гусар может хватануть стопку, закусив крепким вздохом, я выбираю Вас, королева нищих, выбираю ваш негибкий стан и ваше нелегкое дыхание.
Но я вижу нездоровый блеск у вас в глазах — Вы есть женщина с большим прошлым и большим будущим. Ваша воинствующая глупость есть вызов на поединок. Ваше простодушие оборачивается опытом, поэтому я не буду посвящать Вам «Over», так как у меня нет при чек жалеть о своей изнасилованной карме и о Вас, ибо Вас нет. Есть лишь сосуд для мужских теории и тело, жаждущее любых удовлетворении.
Андрей Левин чуть не заплакал, будучи пьяным. Друзья начали его утешать и спросили, что с ним такое.
— Ничего особенного, — сказал Левин. — Победа акциденции над субстанцией. Я ухитрился всерьез любить женщину, в которую нельзя даже мимолетно влюбляться.
Знакомство Андрея Левина и Сладкой Энн, Все очень просто. Сладкая Энн подходит к Андрею Левину и говорит:
— Здравствуй, мальчик. Давай познакомимся!
Они знакомятся. Потом она уходит.
А. Кулакова приходит к Левину А. А. забрать некоторые свои оставшиеся у него вещи. Он выдвигает шкаф — там лежат ее лифчики, свитера, гольфы и трусы. Она складывает все в сумку. Потом садится на диван. Ее лицо блаженно растягивается от опиума. Ее плот ь ублажена. Глаза ее пусты. На ней надеты старомодные потертые джинсы, на руках следы от уколов. Никакого эффекта румянца. Только волосы пушисты. Груди большими массами свободно колышатся под какой-то верхней цветной хипповской одеждой. Она курит, закрыва ет глаза, вытягивает ноги в кроссовках. "Какой ужас!" — думает Левин А.А., увидев ее въяве. Они пьют кофе и идут в народный суд — разводиться.
Андрей Левин приходит к Сладкой Энн в гости. Сладкая Энн ходит но квартире в тренировочных штанах, предлагает Левину щи, разогревает чай. Она садится в кресло, включает магнитофон, и они слушают "Cat Stevens". Андрей сидит на диване, берет Сладкую Энн за руку, говорит:
— У тебя совсем неженская рука.
Ее ногти коротко острижены, рука бледная и маленькая. На магнитофоне играет песня «Лиза-Лиза». Сладкая Энн выключает свет; такое ощущение, что ее глаза блестят во тьме. Андрей обнимает ее, и они целуются так бешено, как будто у них больше не будет в можности поцеловаться еще. Ее щеки излучают тепло, словно специальное приспособление; на магнитофоне стонут скрипки, словно плач потерянного человека или восторг первой разлуки, когда хочется крикнуть в чужую ночь: "Утрата!", и упасть в постель для бессон ницы сквозь оконную тьму; руки возлюбленного держат плоть, и он боится дышать на нее, словно это — замерзающая птица в ладонях доброго человека; двое готовы только коснуться друг друга локтями, чтобы почуять обоюдную действительность, которая, как сабля заточенная с двух сторон, рождается из их попыток неудавшейся диффузии; но тело готово принять иное тело в свою душу, и время готово встать на дыбы, чтобы некто продолжил обычный поцелуй во тьме, но скрипки закончили свои любовные стоны, и смычки отдыхают, развалившись в межнотных постелях и закурив, и поцелуй тоже не может быть повторен, ибо поцелуй — это не половой акт, и его можно совершить только с любимым существом, будь то мать, любовница или отражение в зеркале.
