— Рано, — ответил, подумав, Айдос.
— Сейчас рано, — согласился Али. — Тогда ночью когда уснут.
— Рано и ночью. Али не понимал бия!
— Пусть прилетит сам беркут, — пояснил Айдос
— Астапыралла! — поднял растерянно руки Али — Беркут не покидает своего гнезда. Придется скакать до самого Кунграда. А тут и скакать незачем, коршуны сели в джангилевой роще…
— Кто же набросит полог? — с горькой усмешкой спросил Айдос. Он не верил, что в ауле остались преданные ему люди.
У меня десять конников, одиннадцатый — пеший.
Еще горше стала усмешка Айдоса.
— Одиннадцатый — пеший? Кто это?
Али заулыбался, довольный тем, что отвлек бия от мрачных мыслей.
— Пастух Доспан. Ты привел его?
— Как велели, мой бий.
— Введи!
Али скрылся за пологом и через минуту втолкнул в юрту пастуха. Не без усилий втолкнул. Доспан вроде не сопротивлялся, но и не проявлял желания войти. Переступив порог, тут же прирос к нему своими черными босыми ногами, похожими на деревянные грабли. Оторвать его от порога уже нельзя было, и напрасно Али тянул его за рукав чекпена.
— Вот Доспан, сын Жаксылыка, — сказал Али. — Привел прямо с пастбища.
Лицо Доспана было страшным. Озерная вода, которой умылся пастух, смыла кровь, но не могла снять синяки и ссадины, и теперь они выглядели еще ужаснее.
— Плохо, — покачал головой Доспан.
— Что плохо, сынок? — озабоченно спросил Айдос. Почудилось ему, что пастух жалуется на боль.
— Посох бросили, — ответил грустно Доспан. — Без посоха нет пастуха.
Айдос подумал о себе: он тоже теряет бийский посох. Может, потерял уже…
— А ты и не пастух теперь, — сказал с загадочностью Айдос, желая разжечь любопытство Доспана. Но не зажег, встревожил лишь.
— Без стада, дедушка-бий, чем жить буду?
— Будешь жить тем, чем живу я… И пока живу… Новая загадка тоже не зажгла интереса Доспана.
Далек был он от мыслей и забот старшего бия. Ему хотелось вернуть посох, и он сказал:
— Без посоха смогу ли?
— Сможешь.
— Воля ваша, дедушка-бий. Что я должен делать? Айдос посмотрел на пастуха: не лицо, не руки Доспана надо было увидеть ему, а душу его. Как вот только? Не ошибиться бы…
— Быть рядом, сынок.
Трудно говорить с бием, трудно понимать его. Доспан вздохнул.
— Всего лишь?
— Всего, сынок. Но этого много: и когда на коне я — быть рядом, и когда под конем — быть рядом.
Понял наконец Доспан, что от него хочет Айдос. Тяжелую ношу взвалил на пастуха главный бий. Тяжелую. Сжалось сердце Доспана от страха. И тут же забилось радостью и надеждой. Не поверил он, что бий упадет с коня, не поверил…
