Итак, все трое – Джон, Джайред и сын Рози, Даниэль, – росли со знанием того, что с Рози что-то не в порядке, но никогда не подвергали сомнению ее историю до того злополучного дня, когда однажды она не вернулась с верховой прогулки в долину. Прогулки верхом были единственной радостью Рози, и ездила она прекрасно – словом, никому и в голову не пришло броситься ее искать. Но когда на небе догорели последние лучи заката, первым забеспокоился Джон.
Кузены оседлали лошадей и помчались по ее следу в густой, уже покрытой инеем траве. Вскоре они обнаружили лошадь, мирно пощипывающую траву, а затем увидели и Рози. Она лежала неподалеку на земле, упав с лошади, с синим от падения лицом. Когда они подбежали, то увидели, что изо рта у нее течет тонкая алая струйка.
– Он следом… Он пришел забрать меня… – бормотала она какие-то бессвязные фразы, несмотря на уверения мальчиков, что теперь она в безопасности и все будет хорошо. Она неожиданно схватила руку сына и, словно в горячке, принялась изливать перед ним душу. Тогда-то она и поведала о том, что четырнадцать лет назад ее изнасиловали, и о том, что с тех пор жила во лжи. Это стало навсегда позором и мукой Даниэля.
– И все же вчера вечером, – вернул Джайреда к действительности сухой голос Даниэля, – когда ты так назвал меня, я понял, что…
– Я назвал тебя бастардом, как назвал бы любого в подобной ситуации! Любого, обманувшего меня человека, понимаешь?!
– Я, кажется, называл побудившие тебя к тому причины.
– Но, черт тебя побери, Джон был моим любимым братом, и я имел право первым знать все о его смерти! Где! Когда!
– И кем.
Джайред с отчаянием запустил пальцы в нечесаные с утра кудри.
– На что ты опять намекаешь?!
– Послушай, Джайред, и признайся: ведь мы оба думаем сейчас об одном и том же – о женщине с обликом ангела… Кем же может быть эта таинственная леди Синклер как не Меридит Банистер?
Джайред до боли сжал кулаки.
– Я так не думаю.
– Ты не хочешь так думать. Она действительно очень хороша в постели?
Пальцы капитана сами собой вцепились в кружевной воротник кузена.
– Посмотри же на себя, – несмотря на то, что капитан почти душил его, горько прошептал Уэллис. – Ты повторяешь путь своего несчастного брата, позволяя опутать себя первой смазливой мордашке. – Капитан убрал руки, и, поправив жабо, Даниэль грустно закончил: – Неужели только мне суждено пребывать в здравом рассудке? Ты проклинаешь меня за то, что я не дал леди веревку. Да почему я должен был это сделать?! Она англичанка и шпионка. Неужели ты забыл даже это?
