— Толковые.
— Вижу. Чем живут?
— Чем попало.
— Свой сервис открыли? Машины чинят?
— Само собой. Тут, вишь, дело какое. Завод ихний трясет, с работой совсем худо. Они бы машины за ради Бога чинили, да их не сыщешь. Мало едут. А парни хорошие. Чего хочешь тебе соберут-разберут. У каждого семьи. Жалко. Я им тут халтурку подыскал. Вот я вам давеча про сестру в Ярославле сказывал.
— Это для которой гроб?
— Ну да. А у меня еще одна здесь, в Нелюдевке, на птицеферме птичницей. Яички вожу. А Славка с Костей их по утрам на рынке толкают. Кривятся, торговать не любят, а куда денешься. Так хоть дуба с голоду не дашь.
— Одобряю, Алексей Никанорыч. В трудную годину помогать мальчикам — это по-божески.
— Полно, по-божески, — сказал Батариков, снова расстроившись из-за того, что писатель недальновидный такой. — Я ж эти яички, считай, брат, ворую.
— Да-а-а?
— А вы как думали?
Батариков смахнул крошки с колен и кивнул в сторону машины.
— А? Что я говорил? Пошло вроде дело.
Тут и писатель увидел, что его «жигуленок» стоит вперевалку уже на другой бок. Стало быть, второе колесо поддомкратили, а с тем, первым, покончили.
Пошли проверить.
И точно.
Этот Славка, бестия, придумал-таки приспособление, чтоб вертлявую головку застопорить. Тремя ключами орудовал. Двумя этак хитро зажмет, а по третьему, газовому, сапогом как саданет. Они и отворачивались.
— Нормальные болты есть? На замену?
Писатель в багажнике отыскал.
— Спасибо, умельцы. Выручили, — радовался писатель. — Сколько я вам теперь за труды должен?
Батариков тотчас нахально вмешался — словно парадом командует он, а молодежь у него в услужении.
— Сейчас сочту. Значит, так. Петух за штуку минус… то. Он мне, братва, нынче сильное облегчение сделал. Сложим, сытожим. Обратную дорогу сюда. А как же? Выходит, без пузыря, как за четыре с полтиной десятка яиц.
— Это, простите, сколько?
— Восемнадцать с мелочью.
— Странная цифра, — писатель недоумевал. — Ну, а вы, мастера, что молчите? Согласны с начальником? Я вас не обижу?
— Не-ее-т, — гуднули Славка с Костей. — Самый раз.
Писатель от души руки парням пожал, расплатился и попросил разрешения, если вдруг снова какая-нибудь поломка в машине, нельзя ли ему к ним в надежные руки, или, как их шеф выражается, под крыло?
— Милости просим, — засмущались оба. — Мы теперь безработные, всегда тут.
— Великое вам спасибо, — писатель за руль сел. — Достатка и мира вашему дому.
— Раскудахтались, — осудил Батариков. — Дело какое, болты сковырнуть. Вот вы, может, и против, а в Любки назад с вами уцеплюсь.
