Дойдя до ворот дома Силии, они остановились. Силия вопросительно посмотрела ему в глаза.
— Хочешь, зайдем?
Она заметила, с каким интересом он смотрит на ее большой белый дом с двумя стройными колоннами у парадного входа, высоким коньком крыши из шиферной плитки и оранжереей в юго-восточном углу. Это был единственный во всей округе дом с шиферной крышей и оранжереей.
— Нет, не стоит, — ответил он. — Мне еще надо кое-что сделать.
Силия покачала взад и вперед его большую и сильную руку, которой он держал ее тонкие пальцы. «Плохо, что уже стемнело, — пожалела она, — будь посветлее, я выглядела бы для него куда более привлекательной, да и выражение его лица можно было бы разглядеть лучше». Она снова посмотрела ему в глаза.
— Подумай хорошенько, Сэм. Я ведь не пошутила, когда сказала, что не буду ждать тебя. Если тебя отправят на какой-нибудь остров с пальмами…
— Ну конечно же, ты не шутишь, — перебил ее Сэм, улыбаясь.
— Перестань смеяться.
— Я не смеюсь.
— Нет, смеешься. Честное слово, ты неисправим.
— Ну я же говорю тебе, Силия, что не смеюсь…
Но она все-таки улавливала в его топе ироническую нотку. Стараясь придать своему голосу серьезность, она строго сказала:
— Ничего смешного в этом я не вижу… Ты что, не хочешь… не хочешь стать настоящим человеком?
— Еще бы! Конечно, хочу, — ответил он теперь уже совершенно серьезно. — Вот увидишь.
Он пристально смотрел ей в глаза. Большой, сильный, способный горы свернуть… В полутьме он выглядел очень романтичным, страстным. «Такой милый и умный, — думала она с отчаянием, — но не хочет поступить по моему. Такой упрямый».
— О, Силия, — неожиданно начал Сэм тихим голосом, — жизнь очень сложна и многообразна, она может пойти совсем не по тому пути, который ты намечаешь, и получится совсем не то, на что ты рассчитываешь… — Он широко взмахнул свободной рукой — жест довольно редкий для него. — Боже мой, где-то там вся жизнь… — И неожиданно замолчал, а через несколько секунд добавил: — Впрочем, нет, я хотел сказать другое…
— Судьба, — лукаво перебила его Силия, подчеркнуто растягивая слово. Но на этот раз он не засмеялся и не потянулся к ней, чтобы обнять и прижать ее к себе.
На сортировочной станции тронулся поезд — отрывистое пыхтение буксующего паровоза внезапно смолкло. Какой-то мальчишка пронзительно закричал, что он в прятки больше не играет.
«Он будет великим, — решила Силия, погруженная в раздумье. — Он обязательно сделает что-то прекрасное и благородное, что потрясет весь мир, и, когда ему будут рукоплескать, я буду стоять рядом с ним».
