ФИГУРА НА ПОРОГЕ
Осиля затяжной подъем дороги, Наш поезд шел средь стертых гор пологих. Вокруг дубки тщедушные росли, И камня было больше, чем земли. Пейзаж тянулся, мрачноват и скуден, Но в то же время не совсем безлюден. Мужчина, долговязый и худой, Лачуги дверь загородив собой, Стоял, на поезд проходящий глядя. Как лежа умещался этот дядя В своем жилище, я не понимал. Но он здесь жил и вроде не страдал От одиночества. Бродила хрюшка Поблизости и курица-пеструшка. Не так уж мало! Грядок шесть иль пять, Колодец, бак, чтоб дождик уловлять, И для печи -- дубовые поленья. Он знал и кой-какие развлеченья: На поезд поглазеть, где за окном Мы спорим, мельтешим, едим и пьем, -И даже, если вдруг найдет такое, Небрежно вслед нам помахать рукою.
ВЕСТНИК
Гонец с недоброю вестью, Добравшись до полпути, Смекнул: опасное дело Недобрую весть везти.
И вел, подскакав к развилке. Откуда одна из дорог Вела к престолу владыки. Другая за горный отрог,
Он выбрал дорогу в горы, Пересек цветущий Кашмир, Проехал рощи магнолий И прибыл в страну Памир.
И там, в глубокой долине, Он девушку повстречал. Она привела его в дом свой, В приют у подножья скал.
И рассказала легенду: Как некогда караван Китайскую вез принцессу По этим горам в Иран.
На свадьбу с персидским принцем Свита ее везла, Но оказалось в дороге, Что девушка -- тяжела.
Такая вышла заминка, Что ни вперед, ни назад, И хоть ребенок, конечно, Божественно был зачат,
Они порешили остаться -Да так и живут с тех пор -В Долине мохнатых яков, В краю Поднебесных гор.
А сын, рожденный принцессой, Царя получил права: Никто не смел прекословить Наследнику божества.
Вот так поселились люди На диких склонах крутых. И наш злополучный вестник Решил остаться у них.
Не зря он избрал это племя, Чтобы к нему примкнуть: И у него был повод Не продолжать свой путь.
А что до недоброй вести, Погибельной для царя, -Пускай на пир Валтасару Ее принесет заря!
БУК
Средь леса, в настоящей глухомани, Где, под прямым углом свернув к поляне, Пунктир воображаемый прошел, Над грудою камней игла стальная Водружена, и бук, растущий с краю, Глубокой раной, врезанною в ствол, Отмечен тут, как Дерево-свидетель Напоминать, докуда я владетель, Где мне граница определена. Так истина встает ориентиром Над бездной хаоса, над целым миром Сомнений, не исчерпанных до дна.
ШЕЛКОВЫЙ ШАТЕР
Она как в поле шелковый шатер, Под ярким летним солнцем поутру, Неудержимо рвущийся в простор И вольно парусящий на ветру. Но шест кедровый, острием своим Сквозь купол устремленный к небесам, Как ось души, стоит неколебим Без помощи шнуров и кольев сам. Неощутимым напряженьем уз Любви и долга к почве прикреплен, Своей наилегчайшей из обуз Почти совсем не замечает он: И лишь, когда натянется струна, Осознает, что эта связь прочна.
