ХОХЛАТКА-ЛАУРЕАТКА
Такой бы курочке отличной Блистать на выставке столичной! На окружной она была -И все призы там забрала.
Своею белизною гладкой, И красотою, и повадкой -От гребешка до коготков -Она пленяла знатоков.
Да вы, наверное, слыхали: Ее там образцом признали, Единственным на целый свет. Ну хоть рисуй с нее портрет!
Вот, после славы и шумихи, Вернувшись в свой курятник тихий, Она поклоны бьет пшену И не торопится ко сну.
Смеркается. Ее хозяин, С утра забеган и замаян, Один, с пустым ведром в руке, Задумался невдалеке.
Он, прислоняясь к стенке грязной, Стремится вдаль мечтою праздной. В нем, как зарница сквозь туман, Селекционный брезжит план.
Он верит в птичью королеву. Он видит в ней праматерь Еву, Чей новый, образцовый род Мир унаследовать придет.
У ней здоровые привычки: Шесть дней она кладет яички По штуке в день, а на седьмой Берет законный выходной.
Ее яйцо узнать несложно: Оно защищено надежной Весьма округлой и тупой Коричневою скорлупой.
Ее сомненья не смущают, Она свой ужин поглощает, На человека не взглянув, И сыто чистит сонный клюв.
У патентованной поилки Пошарит, разгребет опилки И камешек блестящий съест. Теперь попить -- и на насест.
Насест -- предел ее полета. Осталось растолкать кого-то И с той, и с этой стороны, На то и крылья ей даны.
Темно. В окошки снег стучится. А здесь -- что может здесь случиться? Проквохчет кто-нибудь со сна, И вновь-покой и тишина.
Курятник неказист снаружи, Но он -- заслон ветрам и стуже, Благоразумия оплот, И -- перспективу он дает.
ГОРНЫЙ СУРОК
Кто живет под кривой ольхой, Кто вверху, под гнилой стрехой, -Словом, всякий себе жилище По душе да по росту ищет.
Ну а я обитаю в норке На крутом щебнистом пригорке, И поскольку мне хвост мой дорог, Я копаю еще отнорок.
Я на камне сижу открыто, Отступленье -- моя защита. Обеспечив тылы надежно, Вид беспечный принять несложно.
Есть у всех у нас, жить охочих, Свой особый тихий свисточек: При малейшем тревожном знаке -Юрк! -- и ты в безопасном мраке.
И покуда злодеи близко, Лучше пересидеть без риска, Все обдумать дважды и трижды, Попоститься -- но время выждать.
А когда удалятся волки И затихнет эхо двустволки (Как проходят война и чума И всеобщий вывих ума).
Можешь быть, мой дружок, уверен, Что я здесь и что я намерен Оставаться здесь же и впредь И на мир свысока смотреть,
Потому что, как я ни мал По сравненью с масштабом Скал, Но зато я чуткий и зоркий И умею прятаться в норке.
