«Дети ментов ненавидят ментов!» - в 2005 мы все поехали зимой в Рязань на электричках, был мороз, все просто охуели. Пришли в заброшенный кинотеатр, местных не было почти никого, так, концерт для своих. Нас всех, человек 40, находившихся в зале, охватило какое-то болезненное возбуждение, переходящее в эйфорию. Как мы любили.
На сцену вылез пьяный Гена, схватил микрофон и начал скандировать какие-то речевки, мы не сразу поняли, что это песни, одну за другой. Все эти его ебанутые хиты. Мы просто пришли в какое-то бешенство, падали на пол в судорогах, водили эпилептичные хороводы, исполняли агонизирующие пляски, просто били друг друга. Потом — в ночи, через весь город, к вокзалу, Миша чуть не убил свою подругу, кинул ей в голову кирпич. Несколько человек ебанулось по пути об асфальт так, что сами идти уже не могли, их несли. Сережа, отец двоих детей, сказал, что умирает, поймал машину и уехал на вокзал. Не стоило отпускать его одного, - там он повздорил с группой вооруженных спецназовцев-десантников из Чечни, которые сразу вынесли ему вердикт. Они пили водку в зале ожидания с местными ментами и закусывали тортом-мороженное, который нарезали штык-кинжалом. У всех были автоматы. Мы тоже были вооружены кто чем, к тому же, нас было больше, мы были агрессивно настроены, служивые решили пойти на переговоры, и угостили парламентеров водкой. Те выпили и вступили с ними в антивоенную дискуссию, утверждая, что в либертарном мире анархии армия не нужна. Пока десантники переваривали эту информацию, подошла утренняя электричка, и мы ретировались. Начали загружаться в вагоны, я смотрю — опять нет Сережи. Думаю — взят в плен, бегу через платформу вдруг вижу — стоит мент у касс, тоже ждет электричку, к нему сзади подходит Сергей, отец двоих детей, расстегивает ширинку и начинает отливать на его штаны... Решительно отправляем Сережу в аут, заталкиваем его в вагон... До скорых встреч.
Сережа очень не любит ментов, каждый раз, когда напивается, идет по городу, пиздит их, те пиздят его, грабят, тащат в отделение, ночью приезжает Сережина жена и выкупает его. Это повторяется регулярно. Сережа, однажды, чуть не получил нормальный срок, когда, сидя в «обезьяннике» через решетку ебанул следователя, проходившего мимо.
Сергей — очень хороший, потерявшийся в жизни, советский человек. Таких теперь не много.
Все началось еще давно. Красный день. Дохуя народу: старики, старухи, безумцы, клоуны, ряженые, психи, дураки, лжецы, воры, весельчаки. Все мы. Утром в красный день на площади у ног Вождя. Готовы идти от него, как алый, пламенный привет, к Учителю, который стоит напротив Большого театра. Я сильно простужен, ночью накачался лекарствами, не помогло. Утром мы с Колей шатались по обезлюдевшему Замоскворечью в поисках аптеки, я был в горячечном бреду, жар, все плывет перед глазами. Заебись, как раз, что надо.
