По исторической традиции, свойственной многим мужчинам, Ахав объявил войну маленькому государству — в данном случае, Сирии — для спасения самоуважения. Он не был хорошим воином, в сражении его ранило, он истек кровью прямо в колеснице и умер. Когда колесницу отмывали от крови, к ней подбежали собаки и стали лизать кровь и воду, стекавшие на землю. Так исполнилось пророчество Илии.
Царица Иезавель теперь правила Израилем вместе с внуком, Охозией, но покоя у нее не было. Война, которую начал Ахав, все разрасталась, так что вскоре Израиль воевал не только с Сирией, но и с государством Моав. Тем временем пророк Илия вознесся на небеса на огненной колеснице, но его место занял другой пророк, Елисей, моложе Илии, но такой же неистовый. Он так же устраивал пикеты перед дворцом и называл Иезавель блудницей. Елисей отправился к Ииую, капитану армии Иезавели, и объявил ему: «Иегова сказал мне, что ты можешь стать следующим правителем Израиля. Для этого тебе надо только убить эту распутницу Иезавель и ее внука».
Ииуй пошел и стал собирать армию, чтобы захватить дворец. Сегодня мы назвали бы это военным переворотом, но Ииуй настаивал, что Господь на его стороне.
Иезавель и Охозия смотрели в окно дворца и увидели, как ко дворцу на своей колеснице во весь опор несется Ииуй, возглавляющий целую армию. Охозия оседлал коня и попытался прорваться и спастись бегством, но одна из стрел Ииуя попала ему прямо в сердце. Иезавель презрительно скривила губы. «В этой семье все мужчины — слабаки», — объявила она и пошла встречать неминуемую смерть, как подобает гордой царице. Сначала она густо накрасилась и нарумянилась, зная, что это приведет в ярость Елисея, который, скорее всего, прячется в кустах поблизости и наблюдает за всем происходящим. Потом она приказала служанке уложить ее волосы в прическу, увенчав ее самой лучшей своей тиарой. Она надела изысканный наряд и все свои драгоценности и села у окна в ожидании Ииуя.
Ииуй подкатил на колеснице к окнам дворца и прокричал: «Кто на моей стороне?» Два евнуха, вероятно, движимые глубокой ненавистью к Иезавели, которая приказала их кастрировать, отозвались: «Мы!» Они подошли к царице сзади и вытолкнули ее из окна. Она упала прямо перед Ииуем, который раздробил ей кости своей колесницей.
Потом он вошел во дворец и приказал накрыть пиршественный стол. После того как до отвала наелся и напился, он вспомнил про Иезавель.
«Пошлите убрать ее труп, — приказал он. — Она была дурной женщиной, но ее следует похоронить как подобает, потому что она была царицей».
