Табак находился под строжайшим запретом, как и все алкогольные напитки (теперь названия «табак» и «алкогольные напитки» превратились в лишь немногим более чем пустые словосочетания, закрепленные в законах), а в продажу поступали исключительно полезные для здоровья продукты. Конфеты, лимонад и жевательная резинка были позабыты. Они наряду с алкоголем и табаком наконец-то стали всего только словами из далекого прошлого, преданиями, которые с замиранием в голосе рассказывали словоохотливые старики, слышавшие о них когда-то в детстве или ставшие свидетелями последних жалких попыток неповиновения со стороны горстки недовольных — попыток, которые предшествовали их окончательному искоренению.
Давным-давно исчезли такие уродливые явления, как разносчики сладостей, спекулянты лимонадом или торговцы жевательной резинкой из-под полы.
Теперь все люди были здоровыми, а болезней не существовало — или почти не существовало. В свои семьдесят человек только-только подбирался к среднему возрасту и мог с уверенностью предвкушать еще четыре десятка лет полноценной жизни в избранном роде деятельности или профессии. Теперь человек не умирал в восемьдесят лет, а вполне мог дожить до своего полуторавекового юбилея, если, конечно, не становился жертвой какого-нибудь несчастного случая.
Все это, разумеется, было бы замечательно, если бы не цена, которую приходилось платить.
— Дональд Паркер, — позвал Альден.
— Да, — ответил голос из темноты.
— Я просто хотел убедиться, что вы здесь.
— Я уже собирался уходить. Мне казалось, что вы заснули.
— Вы же как-то попали сюда, — сказал Альден. — Ну, то есть без посторонней помощи. Вас не привезли медики.
— Без посторонней помощи, — подтвердил Паркер.
— Тогда вы должны знать дорогу. И по ней может пройти другой человек.
— Вы хотите сказать, что сюда может попасть кто-нибудь еще?
— Нет. Я хочу сказать, что кто-нибудь может выбраться отсюда. Повторить то, что сделали вы.
— Никто из здешних не способен на такое, — возразил Паркер. — Я находился на пике свой физической формы, но и то едва-едва справился. Еще пять миль — и я никогда бы не добрался.
— Но если одному человеку…
— Одному человеку с крепким здоровьем. Здесь нет никого, кому это было бы по силам. Считая и меня тоже.
— Если бы вы могли объяснить мне, как найти дорогу…
— Это настоящее безумие, — отрезал Паркер. — Закройте рот и спите.
Альден слушал, как другой уходит, направляясь к невидимой двери.
— Я справлюсь, — сказал Альден, обращаясь не к Паркеру и даже не к самому себе, а скорее к темноте и миру, объятому этой темнотой.
