– И у тебя, – сказал Михаэль со стеснением в голосе.
– Мне двадцать, я учусь и пока никто…
– Вот и у меня… пока никто.
– Мы говорили о Селии, – поспешно перевела разговор Ребекка. – Ты думаешь, она все-таки подпишет?
– Конечно, – уверенно произнес Михаэль. – Она никогда не верила в эти… э-э… отцовские способности.
– Она считала собственного мужа шарлатаном? – удивилась Ребекка.
– Не совсем… но вроде. Он ведь не всегда соглашается вылечить человека, верно? И прогнозы его не всегда оправдывались. Просто… когда получается, то это помнят все, а когда неудача – быстро забывается.
– Или наоборот, – тихо сказала Ребекка.
– Или наоборот, – не стал спорить Михаэль. Они подошли к приоткрытой входной двери, но не торопились войти в ярко освещенный холл, откуда слышались голоса.
– Значит, ты уверен, что Селия подпишет? – спросила Ребекка.
– Два миллиона баксов! – воскликнул Михаэль. – Да ради таких денег… Господи, Ребекка, подумай: как можно с помощью простой подписи на бумаге передать человеку способность к состраданию? Это же врожденное! Или воспитанное с раннего детства. А так… Чушь. Конечно, мама подпишет.
– Ты уверен? – тихо сказала Ребекка и приложила палец к губам Михаэля. Он тут же его поцеловал, но сразу отпрянул, устыдившись своего порыва.
– Тихо, – прошептала Ребекка. – Там как раз об этом… Это наши мамы.
– Подслушивать нехо… – начал Михаэль, но палец Ребекки вторично коснулся его губ, и он предпочел поцелуй продолжению все равно бессмысленной дискуссии.
Оба замерли, чтобы все слышать, оставаясь невидимыми в темноте.
* * *
… – Допустим, ты права. Это даже не смешно, но допустим. Хотя, по-моему, это просто ловушка – психологический трюк.
– Зачем?
– Откуда мне знать? Ты прожила с ним двадцать лет, ты лучше знаешь…
– Только что ты говорила…
– Я знаю, каким он был двадцать лет назад, а ты – каким он стал.
– Стив не мог устроить такую ловушку. Он всегда делал то, во что верил.
– Вот именно – верил! Сам верил, но это не значит, что он мог это…
– Мог. Стив делал то, во что верил, а верил в то, что умел или знал.
– Глупости! Или знал, или верил, ты сама себе противоречишь!
– Селия, пожалуйста… Давай не будем говорить о том, каким был Стив. Скажи, наконец: ты подпишешь?
Молчание. Чьи-то шаги. Скрип стула. Звон. Что-то упало на пол. Ложка? Наверно. Может, они пьют чай – в замечательных чашечках из севрского фарфора?
