— Эх, бабуля, бабуля, — прошептала на ухо Флора. — Сама считаешь, что настал конец света, и мне еще советуешь успокоиться.
Эльви прыснула. А ведь, пожалуй, она права. Флора наконец выпустила ее из объятий, сделала шаг назад и молитвенно сложила ладони, словно в индийском приветствии.
— Бабуль, ты же сама говорила — мы с тобой верим в разные вещи. Но, знаешь, в одном я точно уверена — сейчас тут такое начнется!.. Слышала бы ты голос этой тетки из «Скорой» — как будто ей зомби в затылок дышат. Скоро здесь начнется такой бардак, все вверх дном. И знаешь — по-моему, это прекрасно!
«Скорая» подъехала незаметно — ни сирен, ни мигалки. Просто тихонько подкатила к дому, двери распахнулись, и из машины вылезли два санитара в голубых рубахах. Эльви и Флора направились к ним навстречу.
Было уже полвторого, и вид у ребят был плачевный, — должно быть, их подняли посреди ночи. Тот, что стоял с водительской стороны, кивком поздоровался с Эльви и указал на дом:
— Там?
— Да, — ответила Эльви. — Я... я его в спальне заперла.
— Не вы первая, уж вы мне поверьте.
Натянув резиновые перчатки, они поднялись на крыльцо. Эльви не совсем понимала, как ей себя вести. Пойти за ними и помочь или она будет только мешать?
Пока она переминалась с ноги на ногу, задняя дверь «Скорой» распахнулась и оттуда выпрыгнул еще один человек. Он выглядел намного старше санитаров и вообще не походил на медика. Это был довольно грузный мужчина в черной рубашке. Он огляделся по сторонам, изучая, куда он попал, и с удовольствием вдохнул свежий воздух — наверное, слишком долго сидел в машине.
Когда он обернулся, Эльви заметила белый прямоугольничек на воротнике и незаметно вытерла ладони о полы халата. Флора присвистнула, но сейчас Эльви было не до нее. У нее были дела поважнее.
Священник решительно зашагал к дому — даже на удивление бодро, учитывая его габариты — и протянул руку:
— Добрый вечер. Вернее, доброй ночи. Бернт Янсон.
Эльви пожала его жесткую горячую ладонь и представилась:
— Эльви Лундберг.
Бернт поздоровался с Флорой и продолжил:
— Вообще-то я служу священником при больнице Худдинге, а сегодня вот попросили поработать на «Скорой». — Лицо его сделалось серьезным. — Ну, как вы тут?
— Да ничего, — ответила Эльви. — Вроде держимся.
Бернт молча кивнул, ожидая продолжения. Когда его не последовало, священник заговорил сам:
— Да, странно все это. Для многих это ужасное потрясение.
Эльви не нашлась что ответить. Ее сейчас интересовал всего один вопрос. Его-то она и задала:
