Теперь он понял, что это был за звук. Клеммы. Металлические клеммы, зажимающие перебитые артерии, болтались в грудной клетке Евы, издавая клацанье при каждом движении. Он попытался сглотнуть, но во рту пересохло.
— Ева?
Она повернула голову на звук его голоса и открыла теперь уже единственный глаз.
И тут он закричал.
Малер тащился через площадь, взмокшая рубашка липла к телу. В руке болтался пакет с едой для дочери. Из-под ног лениво уворачивались грязно-серые голуби.
Он и сам смахивал на жирного серого голубя в своем потертом пиджаке, купленном лет пятнадцать назад, — помнится, он тогда здорово растолстел и старая одежда уже не налезала. Штаны его выглядели не менее плачевно. От некогда густой шевелюры остались жидкие пряди на висках да красная обгоревшая лысина в пигментных пятнах. С пакетом в руках он вполне мог сойти за бомжа, собирающего бутылки. И хотя это было далеко от истины, такое уж он производил впечатление — пропащего человека.
Остановившись в тени универмага на Онгермангатан, Малер пошарил за воротом и выудил из-под двойного подбородка пластмассовые бусы. Подарок Элиаса. Шестьдесят семь разноцветных бусин на тонкой леске — носить ему их теперь до скончания дней.
Всю оставшуюся дорогу он шел, перебирая бусины, словно четки.
С трудом одолев лестницу на третий этаж, Малер остановился возле квартиры дочери и перевел дух. Придя в себя, он открыл дверь своим ключом. В квартире было темно и душно, в лицо пахнуло затхлостью.
— Дочка, это я. Пришел вот.
Тишина. Он, как всегда, заподозрил худшее, но Анна оказалась в детской — вроде жива. Скрючившись на кровати Элиаса, она лежала лицом к стене на купленном Малером одеяле с медвежатами.
Малер поставил пакет на пол, перешагнул через запылившиеся кубики лего и осторожно присел у нее в ногах.
— Как ты, дочка?
Анна глубоко вздохнула, чуть слышно произнесла:
— Чувствуешь его запах? Я чувствую. Вот так прижму одеяло к лицу — а оно все еще им пахнет...
Малеру внезапно захотелось лечь с ней рядом, обнять, утешить, как полагается отцу, но он не посмел — да и пружины вряд ли бы выдержали. Поэтому он так и сидел, рассеянно глядя на разбросанные кубики лего, в которые вот уже два месяца никто не играл.
...Когда он подыскивал квартиру для Анны, в этом же доме сдавалась еще одна, на первом этаже. Он отказался — побоялся воров.
— Ну-ка, иди, поешь хоть чуть-чуть.
Малер разложил по тарелкам ростбиф с картофельным салатом из пластиковой упаковки, порезал дольками помидор. Анна не отвечала.
