В двенадцать часов начался шум да гам, прибежали три черта, глядь — на постели незваные гости лежат. «Это что за́ люди? Как вы смели сюда зайти?» А бесстрашный, лежа под кроватью, отзывается: «Не все вам, проклятые, здесь жить! Теперь наш черед пришел — надо нам, добрым мо́лодцам, повеселиться! Аль не видите, как печки натоплены?» — «Как не видать!» — «Ну, это для вас, проклятые! Всех сожжем, пепел по ветру пустим, будете нас помнить!» Черти испугались и языки прикусили. Вдруг вскакивают два мертвеца и давай меж собой драться, а черти стоят да смотрят: «За что ж, — спрашивают, — вы сами-то деретесь?» Покойники услыхали и бросились на нечистых, ну их рвать и зубами терзать. Черти благим матом завопили: «Ох, отпустите живых нас! Как хотите, так и бейте, только в печь не бросайте!» — «А, вы печи боитесь!» Схватили двух чертей и бросили в раскаленную печку, а третий пустился бежать. Навстречу ему валит толпа нечистых. «Куда вы, братцы?» — «Во дворец». — «Что вы! Коли хотите быть целыми, лучше и не показывайтесь; не то прямо в жар угодите! Я насилу ушел; сами видите, как изуродован!» Только успели переговорить, как закричали петухи — черти пропали, а мертвецы на каком месте стояли, на том и повалились, словно колоды.
Бесстрашный барин и слуга его вылезли из-под кровати, убрали мертвецов, а сами легли на постель и проспали до света. Утром посылает король узнать: жив ли бесстрашный барин, али черти его замучили? Докладывают королю, что он жив, ни в чем невредим. «Хорошо, — молвил король, — посмотрю, что дальше будет». На другую ночь случилось то же самое, на третью опять то же; видят черти, что дело-то плохо, всякий раз своих не досчитываются, и говорят меж собой: «Как ни вертись, братцы, а приходится нам оставлять этот дворец; куда ж теперь сунемся?» И придумали они перебраться на тот на зеленый луг, что перед самым королевским дворцом расстилался. Дал король бесстрашному барину большое награждение, и зажил он в богатстве и довольстве, а мертвецов своих уложил в кибитку и поставил ее в сарай — в самый темный угол; день покойники смирно лежат, а придет глухая полночь — встанут, подерутся друг с дружкою и опять на свое место лягут.
Немного прошло времени, запленили черти зеленый луг и сделали из него трясину да болото; прежде королевская семья тут гуляла, а теперь нельзя стало ни пройти, ни проехати; сильно топко! Курица — и та на другую сторону не переправится. Дивится король: «Что бы это значило?», а чем пособить — не знает. Бесстрашный барин сейчас догадался, в чем дело; раз как-то поздним вечером взял он своих мертвецов, потащил к болоту, положил на видное место, а сам тут же за куст спрятался. Выскочили два черта, увидали старых знакомых и говорят: «Что вы, честные господа! Зачем сюда пришли? Неужли вам во дворце места мало, что хотите нас из болота выживать?» На те речи отвечает бесстрашный из-за куста: «Нет, за дворец вам спасибо! Только луг-то зачем вы запакостили? По нем ни пройти теперь, ни проехати. Коли хотите быть с нами в миру, сделайте так, чтобы нам двоим можно было по этому болоту каждый день верхом кататься, и дайте в том расписку». Только что успели бесы написать расписку, как пришло время мертвецам драться: как вскочат, как бросятся! Нечистые с испугу в болото покидались, в самые глубокие омуты провалились; а мертвецы-то сцепились друг с дружкою, до крови перецарапались... Закричали петухи — и повалились они на землю бездыханные, неподвижные.
