Ну а что было дальше, читатель уже знает.
После доклада командиру эскадрильи, что вернулся в полк, жив и здоров, готов выполнять очередное боевое задание, полковой врач Фима Фишелевич подошел ко мне и спросил о самочувствии. Чувствую себя хорошо.
- А может быть, в лазарет тебя отправить, Вася?
Я отказался. Обстановка на фронте была сложной. Наши войска наступали, и нужна была поддержка авиации. А самолетов и летчиков осталось очень мало. Мой патриотизм был скорее неосознанным. Я рассуждал так: недавно прибыл в полк. Мало вылетов. Тяжелая обстановка на фронте. Надо летать и летать.
Начальник штаба майор Провоторов спросил, как я себя чувствую и что думает по поводу моего здоровья врач. Я ответил так же, как Фишелевичу. Через несколько дней Провоторов снова поинтересовался моим здоровьем.
- Лететь можешь?
- Да.
- Тогда в паре с Лесняком на разведку. Задачу поставит командир эскадрильи капитан Сивков.
Григорий Флегонтович очень подробно, можно сказать, по-отцовски заботливо, хотя он старше меня всего на два года, объяснял нам, как лучше выполнить поставленную задачу.
Это было 6 декабря 1943 года. Он попросил Лесняка и меня достать из планшетов карты, чтобы нанести район разведки и обозначить места нахождения зенитных установок, и продолжил: - В районе восточной окраины Аджимушкая по предварительным данным, сосредоточено огромное количество немецких войск, прикрытых сильным огнем зенитной артиллерии и "эрликонов", которые при отступлении были стянуты в этот район из-под Керчи. В связи с тем, что намечается массированный удар штурмовиков всей 230-й штурмовой авиационной дивизии по противнику в этом районе, необходимо разведать расположение зенитных средств, которые прикрывали немецкие войска.
Вот вы в паре под командованием младшего лейтенанта Лесняка и должны выполнить эту задачу. После прилета необходимо сразу же прибыть в полковую землянку и точно показать на карте зенитные батареи для передачи их расположения в штаб дивизии.
Этими словами Гриша Сивков и закончил.
Взлет по-одному. После взлета пристроился к ведущему. Лесняк мне показал пальцем, что все в порядке. Летим. Погода плохая. Низкие облака. Для меня облака - это страшное дело, так как по приборам водить самолет я не умел и этому мастерству нигде не обучался. Да и с малой высоты сбрасывать бомбы нельзя. Минимальная высота сброса 400 м. А мы летим на высоте 200-300 м. Подлетаем к линии фронта. Тихо. Никто не стреляет. Вдали виднеются окраины Аджимушкая. И вдруг самолет Симы Лесняка резко пошел вниз и врезался в землю. Впереди взрывы. Трассирующие снаряды "эрликонов" покрыли все небо. Ударила зенитная артиллерия. Теперь видно, откуда идет стрельба. Надо запомнить. Высота облаков увеличилась. Меня охватила злость. Ах, гады... Резко развернулся влево. Вижу вспышки огня из зенитных орудий. Ввожу самолет в пикирование, но поздно. Бомбы не попадут в цель. Иду на второй заход. Прицелился. Выпустил два реактивных снаряда. Мимо. Черт возьми! Бог любит троицу. Захожу в третий раз. Мимо пронеслись немецкие истребители. Отвлекся. Опять промазал. Делаю четвертый заход. Прицеливаюсь и бросаю аварийно сразу все четыре 100-килограммовые бомбы.
