С отъездом мужа из Вашингтона Мейми пришлось съехать с только что обжитой квартиры в Форт-Мейерс. К счастью, ей удалось найти маленькую квартирку; чтобы сэкономить деньги, она пригласила поселиться с собой Руфь Батчер. Гарри Батчер, друг Милтона и Айка, вступивший в военно-морские силы и получивший звание коммандер-лейтенанта, уезжал в Лондон с Эйзенхауэром в качестве "военно-морского помощника" — Кинг принял специальное решение по просьбе Эйзенхауэра, который объяснил ему, что хотел бы иметь рядом с собой старого близкого друга.
В последние воскресные выходные перед отъездом Эйзенхауэра Джон получил отпуск, сел на поезд Уэст-Пойнт — Вашингтон и провел два дня с родителями. Отец и сын обсудили жизнь в академии, часть бесед прошла в спальне Эйзенхауэра, поскольку тот лежал в постели после одновременных прививок против тифа, столбняка, оспы и паратифов. Когда Джон уезжал в воскресенье днем, он обнял мать, пожал руку отцу и зашагал к ожидающему такси по дорожке, посыпанной гравием. Около дверцы машины он остановился, сделал серьезное лицо и — он был в парадной курсантской форме — отдал честь по-военному. Мейми не выдержала и расплакалась.
19 июня, перед самым отъездом, Эйзенхауэр в письме другу, бригадному генералу Спенсеру Эйкину, служившему в штабе Макартура, подвел итог своей шестимесячной работы в ОВП — ОПО. Это была "суровая, напряженная работа, — писал Эйзенхауэр, — но теперь я хорошо подкован". Для него было крайне важно, что он завоевал доверие Маршалла, поскольку "шеф наш — великий солдат". Эйзенхауэр описывал Маршалла как "энергичного, сурового, неутомимого, решительного прирожденного лидера. Он автоматически берет ответственность на себя и никогда не перекладывает ее на подчиненных" *22. Последнее соображение имело особое значение; Эйзенхауэр понимал, что самым большим испытанием для него в Лондоне будет отсутствие за спиной Маршалла.
Маршалл был почти такого же высокого мнения об Эйзенхауэре, но все достижения Эйзенхауэра на то время состояли в штабной службе под руководством сильных командиров. Все его командиры, включая Макартура, считали, что из него самого получится хороший командующий, но то были всего лишь предположения. Никто из них по-настоящему не знал, как он поведет себя, будучи предоставлен самому себе, лишенный ежедневного влияния решительного начальника. Но сам Эйзенхауэр в себе не сомневался.
24 июня Эйзенхауэр прибыл в Англию. В аэропорту не было ни оркестров, ни приветственных речей, ни церемоний. Это был чуть ли не последний тихий приезд в его жизни. 24 июня он был все еще неизвестен широкой публике и в США, и в Великобритании. На следующий день после приезда в Лондон он устроил пресс-конференцию. Объявление о пресс-конференции представляло его как командующего американскими силами в Великобритании.
