«Отважный лёт»
Иногда события поистине оглушительные происходили без гастролей и аукционов.
Как-то она сидела в компании в ресторане «Европейской» и заметила мужчину за соседним столиком.
Обратила она на него внимание не так, как всегда: что-то этот красавец еще не взглянул в мою сторону? - а в совершенно ином смысле.
Ей представилось, что этот незнакомец - ее будущий муж. Она еще не знала, что он иностранный подданный, но, в сравнении с главным ее открытием, это были пустяки.
«Я решила, что надо его позвать к нам за стол, - вспоминала она, - и знаками, совершенно не стесняясь окружающих, показала, что мы хотим, чтобы он пересел в нам. Немного погодя он действительно явился, сунул нам по очереди руку и не отказался от мороженого… Я взяла на себя рискованную роль пригласить его пойти с нами, не боясь, что он подумает… Он довольно легко согласился, и мы вышли вместе… и отправились на Троицкую, где жил Толмачев
4. У Толмачева была довольно пыльная комната с туркестанскими тканями на стенах и диванах, мало света и много блох. Мы решили разыграть театр для себя, переоделись в цветные халаты, причем мне достался прозрачный, который я надела на голое тело… Мы сидели с ногами на диване, пили сладкое вино из плоских чашек… пили на брудершафт… Наш гость… ушел в полном недоумении.
Наутро я уехала в Одессу без особого желания… В виде воспоминания я увезла с собой наполовину опустошенную коробку конфет с портретом норвежского короля, которую он захватил с собой, выходя из «Европейской»».
Почему Лютик так себя вела? Что за удовольствие она находила в этих сомнительных пирах с переодеваниями?
Конечно, дело не только во внутренней раскрепощенности, но и в другом, куда более опасном, чувстве.
Случались такие мгновения в ее жизни, когда все соединялось в одной-единственной секунде.
Своего рода озарения освещали ее будни.
На языке ее стихов это называлось «отважный лёт».
Я плакала от радости живой,
Благословляя правды возвращенье;
Дарю всем, мучившим меня, прощенье
За этот день. Когда-то, синевой
Обманута, я в бездну полетела,
И дно приветствовало мой отважный лёт…
И вот опять я здесь, в моих глазах поет
И кончиками губ живет немое тело.
И слезы радости наполнили глаза…
Я смою прошлое, я возрождаюсь, плача,
И улыбнется, озаренная иначе,
Не обманувшая отважных бирюза.
Позади, казалось бы, навсегда оставленное небо, впереди - неотвратимо влекущая бездна.
Только бы не уцелеть!
Перемена декорации
Лютик уже свыклась с тем, что самое главное в жизни кратко и неизменно завершается поражением.
