— Не забывай об этом, — наставительно сказал Альм молодому полицейскому, получившему почетное задание дежурить на телефоне. — Никогда не начинай с ними что-то обсуждать: завязнешь и не выберешься. Звонят в основном старые ведьмы, алкаши и прочий сброд.
— И что, никогда не бывает, чтобы кто-то позвонил по делу? — Парень поглядел на Альма с детской серьезностью.
— Насколько я помню — нет, — ответил Альм. — Во всяком случае, за все мои двадцать лет в уголовке. Главное — уметь их окорачивать, у них же головенки вот-вот лопнут от идей… А ваша задача — дополнить вчерашний опрос свидетелей, — с видом полководца обратился он к двум молодым ребятам из полиции правопорядка.
Уж лучше, чем околачиваться здесь без всякой пользы, подумал он.
— Я только хотел спросить… — робко произнес один из них.
— Список фамилий получите у Гунсан, — прервал его Альм.
— Я хотел спросить, на что мы должны обращать особое внимание…
Где их только набирают, кисло подумал Альм.
— Обратите особое внимание на то, чтобы найти Родмансгатан. Найдете?
— Я не это имел в виду, — заупрямился строптивец. — На что мы должны обращать внимание при опросе? Когда мы будем обходить свидетелей.
— Спросите, видели или слышали они что-нибудь. Неужели это так трудно?
Очевидно, им все стало ясно, потому что все трое немедленно ушли.
Ну ладно, подумал Альм, откинулся на стуле и поглядел на часы. Если успеть в «Системет» до ланча, не придется наживать аневризму, стоя в бесконечной очереди среди бездельников, которым нечем заняться.
Пятница, 1 декабря 1989 года,
после обеда
Закончив пресс-конференцию, Бекстрём тут же улизнул в город, где в небольшом ланч-ресторане его ждал знакомый — корреспондент из большой вечерней газеты. Если оставить в стороне выбор профессии — вполне нормальный парень, к тому же имеющий доступ к газетной кассе. После пары кружек крепкого пива и хорошей порции жареной свинины с креветками и брусникой к Бекстрёму вернулось хорошее настроение, и в благодарность за хороший обед он немного приподнял завесу полицейской тайны.
— Только между нами, — сказал он, доверительно наклонившись к собеседнику. — Могу сказать, что его зарезали. Ножом.
— Приятного мало, — поддержал разговор репортер, ожидая продолжения.
Опрокинутый столик, немного крови и труп, ну и что, он повидал и похуже, но публику надо кормить тем, чего она требует.
— Признаться, картина была… ну скажем, не такая, как у меня дома или у тебя.
Вообще-то это чистая правда, подумал Бекстрём.
