Ловко, подумал Ярнебринг. Она за все время ни разу не произнесла слова «убийство». И красивая к тому же. Разве что тоща немного.
— Не знаю, — ответила фру Вестергрен. — Понятия не имею, что бы это могло быть.
Напарница не произнесла ни слова, только кивнула, глядя на пожилую женщину ласково, выжидательно, ободряюще…
— Разве что… разве что он, как мне кажется, довольно сильно пил последнее время. Как будто что-то его мучило. Не могу сказать, что я когда-нибудь видела его пьяным, но что-то все же было… Последний раз, когда я его видела, он почему-то нервничал.
Фру Вестергрен, произнеся эти слова, подумала и кивнула, словно подтверждая сказанное. Похоже, она почувствовала облегчение.
Ага, подумал Ярнебринг. Попробуем узнать, что все это значит, а потом пусть делом занимается прокуратура.
Они закончили опрос соседей около полуночи и собрались в квартире убитого, чтобы подвести итоги. Труп уже увезли, остался только нарисованный мелом силуэт на окровавленном полу. Очевидно, был исполнен также коронный полицейский номер — поиски отпечатков пальцев: косяки, ручки дверей и шкафов запачканы угольным порошком. Из каких-то неясных соображений в квартире прибрались, даже опрокинутый журнальный столик поставили на место, оставалось только надеяться, что Вийнблад сделал фотоснимки до перестановки мебели. Бекстрём, развалившись в кресле с сигаретой в руке, говорил с кем-то по телефону, пытаясь изобразить, что не замечает вошедших Ярнебринга и Хольт. Вийнблад, маленький, серый и услужливый, напоминающий воробья, на секунду переставшего клевать пшено, склонил голову набок и сделал рукой приглашающий жест:
— Заходите, заходите. Я понимаю, вам тоже хочется взглянуть.
Боже, какие идиоты, подумал Ярнебринг. И как только таких берут в полицию?
Они обошли квартиру Странное место, если вспомнить, что Эрикссон был холостяком. Ничего общего, к примеру, с двухкомнатной Ярнебринга в Васастане. Если сделать скидку на некоторый беспорядок — как-никак произошло убийство, к тому же Вийнблад со своими коллегами потрудились на славу, — если не думать об этом, жилье было на редкость аккуратным, все прибрано, много мебели, купленной и расставленной в соответствии с эстетическими представлениями, которых Ярнебринг, во-первых, не разделял, а во-вторых, они были ему не по средствам.
— Ни хрена себе! — обратился он к своей новой напарнице.
— Что?
— Такая квартира… Я так не живу…
— Правда?.. — улыбнулась она. — А я-то думала…
