- Не знаю, - отрезал Миша и встал. - Пойду спать. Утро вечера мудренее.
- Давно уже утро, - возразил Вадим, тоже поднимаясь. - Половина шестого.
- Ну уж нет. Для меня утро, это когда я проснусь. Хоть в два часа дня. Так что, как там это по-чешски?
- Dobrounoc?6
- Сделаем вид, что доброу.
* * *
25 декабря 1999 года
Утро было хоть и не солнечным, но каким-то... светлым. Этот район, наверно, и так спокойный, был погружен в особую - праздничную, торжественную тишину. Ночью выпал небольшой снег, припорошив зеленую шапку падуба у ограды. Еловые ветки на клумбах тоже поседели. Какое же Рождество без снега!
Вадим сидел в верхней гостиной один. Все еще спали. Окно-фонарь большого эркера выходило в сад, и он видел, как по тонкому крахмальному снежку важно расхаживает огромная серая ворона, похожая на члена политбюро. Где-то, совсем рядом, было спокойствие и умиротворение. А еще - волнение от встречи с мечтой и охотничий азарт. Совсем рядом, только протяни руку, открой дверь, выйди на улицу. Но... Давило ощущение какой-то стыдной неловкости. И, наверное, предчувствие близкой беды. Вот оно, то самое добро, которое без худа - чудо.
- Не спишь?
Вадим вздрогнул и обернулся.
В дверях стоял Генка. Яркий свет из окна падал на его лицо, безжалостно подчеркивая бледность и худобу, поседевшие виски. Казалось, он не спал и не ел несколько суток. И вдруг, как по волшебству, его вчерашнее нагло-насмешливое выражение, прикрытое нарочитым дружелюбием, исчезло, уступив место растерянности, боли и запредельной усталости.
Вадим судорожно сглотнул слюну.
Жалость. Непрошеная и почти запретная. Он не мог позволить себе жалеть Генку. Потому что Генка - предатель. Что бы там ни говорил, как бы просил прощения. Он не мог простить его. Но жалость не уходила, заставляя злиться - на него и на себя.
- Послушай, ты не болен? - словно против воли спросил Вадим. - Что-то неважно выглядишь.
Генка усмехнулся, все стало на свои места. Жалость ушла, и Вадим вздохнул с облегчением.
- Нет, не болен. Все просто фанс, - отрезал Генка. - Был не слишком удачный период. И бизнес, и личное. Но теперь - порядок. Вот только с вами зависло. Ладно, устаканится. Как думаешь?
Вадим неопределенно пожал плечами. Он крупно сомневался, что в их отношениях может хоть что-то «устаканиться». Как бы хуже не стало. Они и так уже еле терпят, а не прошло еще и суток из пятнадцати. Просто ирония - пятнадцать суток! Вот только за какие такие грехи? Или есть за что?..
