— Аа, это? — Жора повертел головой, в поисках волшебного места.
— Действительно, где? — удивился он.
За спиной заскрипели двери и, оглядываясь, Дмитрий обнаружил входящего в квартиру Вирусапиенса. Тот, не обращая внимания на царивший в квартире разгром, двинулся к окну, поверхность которого при его приближении заколыхалась и исчезла.
— Что это? — прошептал он. Перебираясь через сохранившийся подоконник, остановился перед стеклянной поверхностью.
Потёмкин подтолкнул замершего Вира, заслонившего проход в бескрайнее помещение.
Точнее это было не совсем помещение — это был другой мир, иное пространство. Стены и потолок, едва ощущались, теряясь где-то в бесконечной дали.
Воздух светился сотнями, миллионами, миллиардами огоньков, собирающихся в тяжелые шары, линзы, диски. Вращаясь, звездные скопления пересекались друг с другом, вырывали маленькие капли звёзд, разрушая их, превращая в светящуюся пыль. Рассыпающиеся полосами, газопылевые туманности величественно плыли в вышине, вспыхивая новыми светилами.
Рукотворная вселенная едва заметно вибрировала.
— Нет стабильности! — Голос возник одновременно в головах всех присутствующих.
— Самоуничтожается! — натужно прохрипел Бейрут.
Невероятное напряжение звучало в его голосе.
Дмитрий вскинул голову и увидел висевшее в вышине подрагивающее, человеческое тело.
Поначалу он подумал, что это Бейрут, но, присмотревшись, узнал соседа — Трофима. И тот был явно не в лучшем состоянии.
Раскинув руки в стороны, Добровик пылал огнём, рассыпая в разные стороны тонкие, светящиеся нити. Энергетические ручейки текли в направлении каждой из сотен миллиардов туманностей; протягивали свои русла к галактикам, питали звездные скопления.
Однако процесс поддержания жизни у нынешней модели мироздания внушал серьезные опасения.
Дмитрий чувствовал возрастающие колебания. Каждую секунду внутренняя вибрация гигантского кокона нарастала.
— Помоги! — рявкнул он, поворачиваясь к Вирусапиенсу, протянул руки в сторону висящего в светящейся сфере, выгнувшегося дугой мужчины.
Земля под ногами задрожала, где-то гулко загудело. Кажется там, где был выход из странного, нереального пространства — где находился реальный мир.
Дмитрий, презрев запреты, созданные им самим, бросился в сознание Трофима, на ходу осматриваясь, но вместо человеческих переживаний и привычных мыслеформ, натолкнулся на нечто громадное и абсолютно чужое.
Холодный взгляд коснулся непрошеного гостя, и тот вдруг почувствовал себя микроскопической клеткой бесконечно большого организма.
