Потёмкин, отрываясь от небывалого зрелища, заметил плавающего неподалеку гуорка.
Русса умудрялся совмещать пылающее негодование с безудержным рыданием. Он проклинал надвигающегося врага и плакал над погибающими соплеменниками.
— И все-таки, как вы собираетесь сохранить Ра-преобразователь? — воскликнул Пугачёв, обращаясь к раздувшемуся плазмоиду.
— Главное чтобы звезда перешла критическую массу, — ответил Русса. — Гуорки не могут долго находиться в сжатом состоянии. Потеряв свою индивидуальность, они очень быстро затухают. Когда это произойдет, звезда начнет схлопываться и, превращаясь в сверхновую, выбросит гигантское количество энергии. После чего начнет сжиматься в черную дыру.
— Главное, — взволнованно продолжал Русса, — чтобы массы хватило!
— Вы действительно верите, что вашей братской могилы хватит, для образования черной дыры?
— Нужна масса не менее трех ваших солнц, — спокойно пояснил Русса.
Словно услышав слова гуорка, звезда вдруг внезапно скакнула навстречу зрителям. Потемкин вздрогнул. Глядя во все глаза на светящуюся сферу, он не сумел заметить, когда рядом с новорожденным светилом появился дублер, заметно увеличивший размер растущего диска.
— Они притащили двойника из другой ветви древа времен! — восторженно завопил Пугачев.
Размахивая руками, он возник прямо перед Дмитрием, заслоняя от него вытянувшуюся гантель двойную звезды.
— И мы собирались с ними воевать? — иронично поинтересовался он и тут же погрустнел.
Потёмкин отстранил друга в сторону и не успел моргнуть глазом, как звездная гантель превратилась в пылающий тетраэдр, — огненный октаэдр, — светящийся гексаэдр… Казалось, звезда быстро приближается, на самом деле она катастрофически росла, удваиваясь каждую секунду.
— Ра-отец не впервые использует для перемещения в пространстве и времени чёрно-белые дыры. — Русса гордо раздул пылающие бока.
Друзья удивленно уставились на гуорка.
— Черно-белые дыры?
Раскалившись до белого свечения, плазменный бодрячок, в несколько раз увеличился в размерах, едва не взрываясь.
— Если есть черные дыры, в которые все входит и ничего не выходит, значит, где-то должны быть связанные с ними белые дыры, из которых все выходит и ничего не может войти. Где-то далеко во времени и пространстве. — Гуорк, словно комета, метался из стороны в сторону, оставляя за собой огненный шлейф.
Беспрестанно мелькая перед глазами и яростно пламенея, он походил на новогоднюю петарду. И вдруг, неожиданно остановился, на мгновенье завис в пространстве.
