В душе я провела не больше двадцати минут. Вышла как назло в тот же момент, когда Ллайс принес поднос с едой. Окинув заинтересованным взглядом стыдливо кутающуюся в рубашку меня, вампир поставил еду на подоконник и удалился, несолидно кося глазом. Я присмотрелась к тарелкам. Рыба, какой-то салат и стакан воды. Эх, негусто… Я присела на подоконник и, глядя на светлеющее небо сквозь зеленые плети винограда, принялась за ужин. Потом составила тарелки на пол, притянула колени к подбородку. Влажные волосы черными кольцами рассыпались по рубашке. Капли воды оставляли на мягкой ткани темные следы. Насыщенная синева ночного неба выцветала, принимая неопределенно-серый оттенок. На улицах появлялись первые прохожие. Где-то за поворотом зашуршал метлой по асфальту дворник. Звезды растворялись в неверном свете, ветер лениво шевелил ветки деревьев… Мне было так хорошо и спокойно, что я не заметила, как заснула прямо на подоконнике.
Глава 4.
Томми. — Да к тому же они здорово кусаются.
Астрид Линдгрен
Это было похоже на комариный писк. Не то, чтобы громко — но очень настойчиво. И еще такое смутное чувство опасности… На грани сна и яви чувства обостряются. Звук становился все громче, назойливое насекомое нарезало круги, задевая то лицо, то руки. Я качнула головой, пытаясь отогнать мелкую пакость. Тут звон стал невыносимым, и я проснулась.
Стояла гнетущая тишина. Максимилиан поспешно отдернул руку и виновато улыбнулся. Странно было видеть на его наглой красивой физиономии такое человеческое чувство.
— Давно вернулся?
— Только что. А ты, смотрю, отдыхаешь?
— Пытаюсь. Если честно, без особого успеха, — я украдкой зевнула, склонив голову к плечу, и поморщилась. Конечности затекли и нещадно ныли при попытках разогнуть их. — Такое чувство, будто меня каток переехал. Раза четыре, туда-обратно.
Вампир примостился на край подоконника, облокотившись на раму. Внимательно посмотрел на мои избитые ноги, осторожно провел ладонью в миллиметре от кожи. Узкая кисть источала ледяную прохладу.
— Это все из-за меня?
Я покосилась на него.
— Не все, но большинство.
Он невесело вздохнул.
— Хотел бы помочь, но, к сожалению, не могу. Только старейшины умеют исцелять, — в его голосе звучало искреннее сожаление. Я только отмахнулась.
— Да ладно тебе. Сварю зелье, все мигом заживет. Кстати, — я оживилась. — Ты нашел дриаду?
— Травы в сумках, — он кивнул на пакеты и встрепенулся. — И одежда тоже. Хочешь примерить?
— Хочу. И…можно я себе рубашку оставлю? — неожиданно выпалила я и смущенно потерлась щекой о мягкую ткань, тайком вдыхая едва различимый запах. Как наркотик. Скоро впаду в зависимость. Сначала от запаха, потом от самого вампира. Инстинкт жертвы, стокгольмский синдром… Н-да. Максимилиан бросил на меня косой взгляд из-под длинных ресниц. Кончики бледных губ изогнулись в улыбке. Эмпаты, они такие. Мне достался еще не худший вариант.
