А тем более с инквизитором.
Чтобы замять неудобный вопрос, я задала встречный:
— Что у тебя с магией? Сам себя полечить можешь?
Инквизитор замер, прислушиваясь к ощущениям… И вдруг разрыдался. Как маленький, честное слово!
— Ну ты чего?
— Магия…пропала.
Долгие пять секунд я приходила в себя после этого заявления, опровергающего большинство законов этого мира.
— Совсем?
Он кивнул. Я запротестовала:
— Да нет, так не бывает! Магия — это не какая-то физическая способность, это талант! Как стихи писать, — пояснила я недоумевающему парню. — Может пропасть желание писать стихи, но не способность к творчеству. Ты еще восстановишься, вот увидишь!
— Ты думаешь? — воспрянул духом маг. Судорожно сведенные плечи чуть расслабились, губы порозовели и даже прилипшие ко лбу волосы не делали его сейчас жалким.
— Ну конечно, — улыбнулась я.
Некоторое время мы сидели в тишине. Меня начало клонить в сон. Только воспоминание о гостинице и обещанном горячем душе заставляло снова и снова вскидывать голову.
Инквизитор, хотя и слабый после всего, спать не желал. Он желал общаться.
— Э-э… Уважаемая эстиль?
— Ну? — я с трудом разлепила глаза.
— Как вы… то есть ты… как ты думаешь, что со мной теперь будет?
Я честно задумалась.
— Не знаю. Все зависит от князя. Он вроде бы говорил, что будет искать, куда тебя пристроить… Значит, убивать не планирует.
— Есть вещи похуже смерти, — возразил инквизитор и сник. Наверно, задумался об этих самых вещах.
В этот раз я нарушила молчание, вылавливая молодого мага из пучины невеселых мыслей.
— Ну что, тебе уже получше?
— Физически — да. Но на душе тяжело, — неожиданно откровенно ответил инквизитор. Сейчас он казался намного моложе своих лет. — Я все никак не могу выкинуть из головы некоторые мысли…
— Например? — подбодрила его я, уже подозревая, о чем пойдет речь. И не ошиблась, конечно.
— Я думаю о Северном князе. Он совсем не такой, каким нам его описывали. Во время… ну, когда он меня… со мной… — маг окончательно засмущался и натянул ткань до самого носа. Голос его приобрел глухое звучание. — Когда он пил мою кровь, я словно бы заглянул в его душу. Он…прекрасен. Я почувствовал, что принадлежу ему всецело, что я в полной его власти, но мне это не претило, скорее, наоборот. Впервые в жизни я был не одинок.
Я слушала молодого смотрителя, опустив глаза. Бездна, как же я хорошо его понимала!
— Я чувствовал, что он жесток, что моя смерть доставит ему удовольствие, и я рад был умереть ради него. Но я чувствовал и его раскаяние… — едва слышно прошептал маг. — Что-то изменилось во мне. И теперь я боюсь. И его, и себя.
