Машина домчала священника до резиденции посла. Пусть она и находилась за пределами города Орвилл, столицы одноматерикового Эсефа, и была погружена в зелень первозданных джунглей, стоит ли говорить, что в округе трудно было бы найти хоть один вредоносный пэсарт? При видимой дикости усадьба и прилежащая территория была тщательно ухожена, что неудивительно: дипломат Антарес, посол Земли на Эсефе, был первым лицом этой планеты.
Агриппа задумчиво огляделся. Совсем недавно здесь ступала нога его сына… О, Всевышний! Что же случилось с тобой, мальчик мой?
Священник еще чувствовал слабые отголоски присутствия Зила. Все фаустяне в той или иной степени эмпаты, а Элинор был среди них, пожалуй, сильнейшим. Правда, мальчишка о том и не догадывался, считая, что это норма.
Основоположник религии Фауста, Александр-Кристиан Харрис, который жил во времена Завершающей войны, в своих долгих поисках нашел сведения о знаниях древних оританян — полностью исчезнувшей с лица Земли расы прародителей нынешних людей. Многие называли эту расу атлантами или «антарктами», но суть не менялась. Пращуры-духократы погибли в ледяной пустыне во время одного из глобальных катаклизмов прошлого. Их немногие крохи успели рассеяться по планете и сохранить малую толику своей культуры, не до конца задавленные новой, техногенной и воинственной, цивилизацией. Именно знания жителей загадочного Оритана и легли в основу учения монахов Фауста.
Биокиборг-садовник, обрабатывавший приусадебный участок, выпрямился над грядками и уставился на священника пустыми глазами. Агриппа еще раз подивился: все, скольких он видел, «синты» из обслуги Антареса выглядели классически бездушными болванчиками.
— Здравствуй, — просто сказал Агриппа.
— Здравствуй, — монотонно ответил садовник. — Чем могу быть полезен, господин?
— Где могу я найти вашего хозяина?
— Господин Антарес сейчас на пляже. Он ждет обеда.
— Как мне отыскать пляж?
— Идите по этой тропинке, она выведет вас, — «синт» равнодушно махнул рукой в сторону парка.
Деревья темно-зеленой аркой смыкались над выложенной «диким» камнем тропой. Где-то вверху многочисленная птичья братия устраивала шумную возню, сопровождаемую чириканьем, визгами и трепетом крылышек.
Священник по привычке заложил руки в широкие рукава темно-лиловой мантии. Жара, равно как и холод, не смущала его. Он просто не замечал капризов погоды.
Наконец за стволами деревьев сверкнула жизнерадостная бирюза. Фауст, несмотря на дождливость, не имел на своей поверхности бассейнов морей и океанов: он был испещрен многочисленными руслами бурных и мутных речушек.
