Ублюдок! Этот ублюдок, назвавшийся Диком Лоутоном, почти похитивший меня… Где он? И… черт возьми! Да он же наверняка видел, как я…
Я спрыгнула с кровати. Костюм Кармезана кургузо топорщился. Рукава пиджака обрели на мне стиль «три четверти», а брюки и подавно превратились почти в бриджи. Не до того. Надо убираться отсюда. Деньги? А, он вытряхнул из меня все отыгранные деньги — кто бы сомневался, как говорит Кармезан. А вот тайничка с НЗ не заметил. На билет хватит. О, черт!
Я поняла, что он вытащил у меня также и паспорт. Нет, кармезановский остался. Мой, настоящий. На имя Фаины-Ефимии Паллады, уроженки Москвы.
Надо валить отсюда, в чем есть и с чем есть. Главное — выбраться из Одессы. Хоть как. Дальше — разберемся.
И в дверях я столкнулась с Диком. Разумеется, с теми шулерами дрался не Кармезан, а спящая в его душе я. Разумеется, я не остановилась и сейчас. Причем — даже на свой страх и риск отбросив блок «Не до смерти!»
Как он очутился у меня за спиной — не знаю. Кажется, в какое-то мгновение Дик ушел влево от меня, коснулся ступней «архитектурного изыска» — карниза, опоясывающего комнату по периметру, скользнул под моей рукой — и вот он уже сзади. Это произошло с такой немыслимой быстротой, что я даже не успела отследить его передвижений. Жесткий ремень (или что это было?) затянул меня поперек груди, Лоутон одной рукой удерживал его концы, больно вжимая пряжку в позвоночник между лопаток, а в другой продемонстрировал флакончик с уже знакомым мне спреем:
— Еще хочешь поспать, мисс Паллада? М?
Я сдалась, поникла. За считанные секунды он продемонстрировал свое надо мной превосходство. Наверное, все-таки блоки в сознании притупили и мои идеомоторные функции. Лучше бы заодно и заблокировали воспоминания о том, как в спаррингах я одерживала победы над лейтенантами всех отделов Управления, не говоря уж о равных мне по званию… А здесь — какой-то штатский… Позор!
Он ослабил тиски.
— Я могу надеяться, что больше ты не будешь делать глупостей? — положив подбородок мне на плечо, но по-прежнему держа распылитель перед моим носом, доброжелательно спросил Дик.
Пришлось кивнуть. А что еще оставалось? Я уже выспалась. Черт возьми, хуже просто некуда!
Лоутон оторвался от меня, отбросил ремень и сел в кресло между мною и дверью. Поигрался, вращая флакон в пальцах, постукивая то его донышком, то колпачком по низкому столику. Я стояла, кусая губы от бессилия, и исподлобья смотрела на него.
