– Может быть, мне не стоило всего этого говорить, – помолчав, продолжал он, – но нужно ведь мне свалить вину на кого-то за то, что я такой, какой есть, правильно?
Элен внимательно смотрела на него. Он взялся за край простыни, в которую завернулась Элен. Она было сделала движение, чтобы остановить его, но тут же опустила руки, и он сдернул простыню. Некоторое время спустя он спросил:
– Поедем со мной на следующие выходные? В Нью-Йорк. Или куда скажешь.
Ответа не было так долго, что он заподозрил, что она уснула или притворяется, что спит, но наконец услышал ее голос откуда-то сверху:
– Ты действительно этого хочешь?
– Конечно хочу.
– Знаешь, пожалуй, я и впрямь смогу это устроить. Есть отличный повод – навестить тетку в Цинциннати.
– У тебя действительно там тетка?
– Была – десять лет назад. Но остается еще Артур.
– Да, это точно.
– Но знаешь, я в последнее время столько раз помогала Сью Грин, а за сегодня она чувствует себя виноватой. С другой стороны, почему Артур не может тоже поехать в Цинциннати?
– Твоя тетка – большая чудачка. Она не любит детей.
– Больше того, у нее с головой малость не в порядке и вообще со здоровьем. Было бы слишком ожидать, что она выдержит присутствие такого активного ребенка, как Артур.
– Да, нельзя же требовать от нее так много, правда?
– У тебя никогда не имелось детей, Роджер?
– Дорогая, пожалуйста, перестать выражаться на этот жуткий американский лад. Нет, у меня никогда не было детей. Вопрос о детях просто никогда не поднимался.
– Я думаю! Ладно, куда тебе позвонить, когда я все устрою?
– Я давал тебе свой нью-йоркский номер.
– Что-то не припомню. Лучше скажи еще раз.
– Я тебе его уже называл.
– Не важно. Скажи снова.
– Сказать?
– Почему ты не говоришь?
– Пожалуй, я мог бы его назвать.
– Если нетрудно. О Роджер!
– Я люблю тебя, Элен.
– У нас почти не осталось времени.
В соседней со спальней Бангов комнате зазвонил телефон, вернее, глухо затрещал. Элен вскочила с кровати.
– Я должна ответить.
– Ерунда, пускай его звонит.
Элен убежала, а Роджер остался еще немного понежиться в постели. Теперь он мог почти с уверенностью сказать, что выбранная им тактика принесла желанные плоды, и он искусно склонил ее к тому, чтобы через неделю уехать с ним. У него был слишком богатый опыт в такого рода делах, чтобы заранее ликовать – никаких торжествующих воплей, пока он не запрет за ними дверь в спальне нью-йоркской квартиры, – но то, что по самым скромным подсчетам теперь его шансы можно было оценить как шестьдесят против сорока, в то время как еще утром всего лишь как один против пятидесяти, было просто чудом. Ее голос в соседней комнате некстати напомнил, что времени у него почти не осталось, и даже мелькнула мысль, не показал ли он себя хуже Эрнста. Но, потратив на нее столько энергии, можно было не беспокоиться на этот счет. Она появилась в дверях, зачесывая волосы назад. Эта ее поза как бы говорила о некоем новом опыте, приобретенном недавно и очень красившем ее.
