Где-то в глубине гостиницы пробили часы. Двенадцать ударов. Полночь.
Роберту оставалось только игнорировать свой непристойный вид. Могло быть еще хуже.
– Лидия! Да очнись же! Какого дьявола ты здесь оказалась? Вернее, где, черт побери, была среди ночи и в такой ливень?
Он говорил резче, чем намеревался: реакция на не слишком приятное осознание того, что десяти лет оказалось недостаточно, чтобы умерить силу воздействия, которое она по-прежнему на него имела. И всего, что из этого проистекало.
Его так и подмывало хорошенько встряхнуть ее, тем более что она явно занималась чем-то безумно опасным.
Лидия недоуменно моргнула. Взгляд медленно поднялся от его груди к плечам, шее и, наконец, лицу.
Губы ее приоткрылись еще больше, глаза распахнулись еще шире.
– Роберт?!
Он стиснул зубы и изо всех сил старался держать себя в руках.
– Как видишь. А теперь не угодно ли тебе объяснить, где это ты была все это время и почему гуляешь так поздно?
Лидия Мейкпис упорно молчала, впервые в жизни полностью осознав истинное значение выражения «как громом пораженная». И не сводила взгляда с джентльмена: джентльмена-распутника, игрока, известного неразборчивыми похождениями бессовестного бабника и признанного развратника. Полуголого негодяя, стоявшего перед ней и буквально излучавшего соблазн. Огонь, мерцающий в камине, ласкал его грудь, скульптурно вылепленные мышцы живота, изгибы широких плеч и руки.
Во рту Лидии мгновенно пересохло. С усилием сглотнув, она вынудила себя сосредоточиться на его взгляде. На раздражении, явно читавшемся в серебристо-серых глазах.
Даже кое-как собравшись с мыслями, она смутно поняла, что ее планы, тщательно продуманные, абсолютно жизненные планы летят в пропасть.
– Нет! – охнула она.
Роберт подозрительно прищурился. Она ответила ему тем же и надменно вскинула подбородок.
– Думаю, что мои дела, милорд, вас не касаются.
В ответ он зарычал. В самом деле зарычал!
– Ты что, забыла мое имя?!
Осекшись, он глянул поверх ее плеча. Дверь открылась.
Лидия оглянулась. На пороге стоял владелец гостиницы. На его губах быстро таяла улыбка. В точности как Лидия минуту назад, он таращился на грудь Роберта, но в отличие от нее хозяин пришел в ужас:
– О, ради всего святого!
Роберт встряхнул зажатую в руке сорочку, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять: вряд ли ее удастся когда-нибудь снова надеть.
Подняв голову, он пригвоздил Лидию к месту взглядом.
– Подожди здесь. Я поднимусь к себе и переоденусь. Не смей покидать эту комнату.
