– Вы необщительный человек, верно? – Она что-то нацарапала в своем блокноте. – Вы считаете себя одиноким?
– Да я как-то не…
– И, кстати, вы не поддерживаете связей с другими художниками, такими, как, например, Сандра Уилмот, чьи произведения выставлены в этой экспозиции. Вы чувствуете потребность в такого рода дружбе с, если так можно выразиться, собратьями по творческому цеху?
– Я не вполне понимаю, что вы…
Она одарила его сверкающей улыбкой.
– Обмен, так сказать, идеями, знакомство с творческими позициями других художников.
– У меня своих идей хватает.
– Да, очевидно. – Репортерша опять принялась что-то писать в блокноте. Джоул недоумевал, что она могла вынести из его немногословной реплики. Затем ее глаза снова уставились на него. – Мистер Леннокс, это одна из самых крупных ваших выставок. Ваши произведения стали более сложными и более масштабными, чем прежде. Как художник за последние два года вы сделали в своем творчестве гигантский шаг вперед.
– Гм-м-м.
– Это отражают и ваши цены. Некоторые представленные здесь работы стоят, я вижу, колоссальных денег. Однако две из них, как я заметила, уже проданы.
Он пожал плечами, глядя на разодетую публику, любующуюся его скульптурами и полотнами Сандры Уилмот. Он видел и саму Сандру, окруженную почитателями ее таланта. Однако лично он к ее картинам вообще не испытывал никаких чувств. Они казались ему однодневками, как, впрочем, и все эти расфуфыренные люди с их улыбающимися физиономиями и ни на минуту не закрывающимися ртами. Они были, словно призраки, парящие в поисках хоть чего-нибудь настоящего, чего-нибудь, за что можно было бы надежно зацепиться. Строго говоря, единственными реально существующими вещами в этой длинной, прекрасно освещенной галерее были его собственные скульптуры – массивные, крепкие и молчаливые.
– Так значит, вы никогда не общаетесь с другими художниками?
– Никогда.
– Но что, в таком случае, служит вам стимулом?
– Не знаю.
– Вы подвергаете себя добровольному изгнанию высоко в горах, где по нескольку дней подряд можно не встретить ни одной живой души. Известно, что и гостей вы избегаете. Такой образ жизни не совсем типичен для большинства художников.
– Я – не большинство художников.
– Понимаю. Вы никогда специально не учились своему ремеслу, это верно?
– Да.
– И верно, что вы начали свою карьеру скульптора с изготовления надгробий в Прескотте?
– Да, некоторое время я занимался этим… еще до Вьетнама.
– Ага, вы были на войне. Вам не кажется, что Вьетнам оказал влияние на формирование вашего…
