Хотя лицо Мерседес оставалось в тени, ему показалось, что ее щеки тронул легкий румянец.
– Я вам солгала. Это было глупо.
– Вовсе нет, – сочувственно проговорил он. – В таких вещах тяжело признаваться даже самому себе.
– Как вы думаете, а похитители узнают?
– Что она наркоманка? Не представляю, каким образом она смогла бы это скрыть. Они сразу заметят, что у нее абстинентный синдром.
– И что они тогда с ней сделают?
– Если это профессионалы, они ничего не станут делать.
– Неужели даже не постараются достать для нее наркотик?
– Я очень сомневаюсь, что они возьмут на себя такой труд. Зачем им рисковать, давая ей шприцы и небезопасное зелье? Ее пристрастие к наркотикам в конечном итоге ничего не меняет. Если бы она действительно страдала каким-нибудь заболеванием, что дало бы им дополнительное преимущество в силе, тогда это могло бы быть серьезно. Но ничего такого у нее нет. Строго говоря, чем дольше она будет лишена наркотиков, тем лучше для нее же самой.
Губы Мерседес несколько расслабились, стали мягкими и какими-то ранимыми. Кожа ее лица напоминала тонкий, изысканный фарфор.
– Что ж, постараюсь не терять надежду. Но между нами такое безумное расстояние. Она так далеко от меня! Я все не перестаю думать: как там она, бедняжка, переносит все эти мучения? Одна ведь! Некому даже пожалеть ее, успокоить, поддержать. Может быть, ее заперли в какой-нибудь тесной, душной каморке, где даже нет света…
При виде заблестевших на ее черных ресницах слез полковник почувствовал, как у него к горлу подкатывает комок.
– Пожалуйста, прошу вас, не терзайте себя.
– В том, что случилось с Иден, слишком много моей вины. Это я виновата, что она стала наркоманкой. Да, я во всем виновата! Если бы я была хорошей матерью, она бы никогда не пристрастилась к наркотикам. Так что вина полностью лежит на мне!
Он не знал, как ее успокоить. Очень часто родственники похищенных детей изводят себя необоснованными упреками в том, что не смогли уберечь своих чад.
– Мы живем в странные времена, – заговорил де Кордоба. – Не можем найти общего языка с собственными детьми. И тому есть причины. Мы стали меркантильными, спокойно смотрим на творящееся в мире зло. Война в Азии, проблемы нищеты, наркомании… Но то, через что выпало пройти Иден, может изменить ее образ жизни. Причем к лучшему. Может в конце концов вернуть ее в лоно семьи. Такое тоже случается. Жизнь – штука непредсказуемая. Вы со мной согласны?
– Да, – тихо сказала она, – жизнь – штука непредсказуемая. У вас есть дети, полковник?
