— Тебе полагалось бы покричать немного с пеной у рта, Соз, — покосился на меня Рекс с ехидной улыбкой. — Здесь бы в минуту никого не осталось!
Я недовольно посмотрела на него. Образ Демонов-берсеркеров давно уже сделался почти обязательной деталью приключенческих голофильмов, на чем разбогатело не одно поколение продюсеров. Нас — Демонов, элитных пилотов космического флота Сколии.
— Я твой собственный рот пеной запечатаю, — буркнула я в ответ.
Рекс улыбнулся:
— Звучит соблазнительно.
— Помните Гарта Байлера? — чуть хрипло спросила Хильда.
— Он поступил в Джеханскую военную Академию в год, когда я ее заканчивал, — покопался в памяти Рекс.
Хильда кивнула. Ростом она не уступала Рексу, заметно возвышаясь над нами с Таасом. Ее шевелюра обрамляла лицо копной сена.
— Так вот, он прошел через душеспасителей.
Невроплекс застыл у меня под ногами. Я замедлила шаг, пытаясь прийти в себя. Собственно, причины так напрячься у меня не было: душеспасителями на нашем жаргоне именовались врачи-психиатры, лечившие тех из Демонов, кто не выдержал нечеловеческих нагрузок этой войны. Правда, когда кто-то из нас и лишается рассудка — что имеет место гораздо чаще, чем признает штаб Космофлота, — это происходит обычно тихо: все насилие, как правило, обращается внутрь, а не на остальных людей.
— И что с ним случилось? — поинтересовался Таас.
— Отправили в госпиталь, — ответила Хильда. — Потом он уволился в отставку.
Я терла лоб рукой, не в состоянии дальше следить за разговором. Мой пульс и дыхание участились, на висках выступил пот. Что со мной?
И тут я увидела. С той стороны Аркады за нами наблюдали двое: молодой человек и женщина, оба — в джинсах и блестящих рубахах. Они походили на студентов или влюбленную пару на прогулке. Ни тот, ни другая не улыбались.
Они просто стояли и смотрели на нас, забыв про пакеты хрустящей соломки в руках.
Что-то словно стянуло мне грудь стальным обручем. Я остановилась и сделала глубокий вдох. Блок, — подумала я.
Я не получила ожидаемого ответа. Все, что я увидела, отдав команду «Блок», — это псимвол, маленькую картинку, похожую на компьютерный символ, только мысленную. Ей полагалось мигнуть и исчезнуть. Вместо этого в моем сознании проявилась страница компьютерного меню. Я зажмурилась и меню заколыхалось словно пятна от яркого света на сетчатке. Когда я открыла глаза, мое восприятие сместилось, так что меню теперь висело в воздухе у меня перед лицом наподобие голографического изображения. В меню выделились три команды:
