Если она сосредотачивалась достаточно сильно, то ей удавалось целых несколько минут не задаваться этим вопросом. Лора противилась страху, который эта мысль нагоняла на нее. Она же, черт подери, была офицером патрульной службы! Солдатом правосудия — так ей было сказано при окончании академии. Солдатом, а солдаты не паникуют только оттого, что кто-то пытается слегка напугать их. Она уже столько раз повторяла это себе, что даже начала в это верить.
Чтобы убить время, она перечитывала рапорты о происшествиях и сводки о разыскиваемых преступниках, но это было лишь немногим менее скучно, чем смотреть, как входят и выходят курильщики. Аркли пришел за ней в три часа. К тому времени она была уже готова расписаться и уйти домой.
— Я прождала вас целый день, — укорила она его, когда он наконец явился за ней.
— А я весь день провел, добывая ордера на обыск и распоряжения суда. Интересно, кому из нас было веселее?
— Хватит разговаривать со мной, как с младенцем, — возмутилась она.
Его улыбка стала только шире.
Он отвел ее в офис комиссара полиции, угловой кабинет на верхнем этаже с двумя стеклянными стенами. Другие две стены были украшены рядами оленьих рогов и головой одного особого крупного самца, рога которого имели целых двенадцать отростков. Стойка со старинными охотничьими ружьями стояла по его сторону стола, словно комиссар хотел продырявить каждого, кто принес бы ему дурные вести.
Из Аркли вышел бы неплохой кандидат. Когда Лора закончила свой доклад и Аркли дал пояснения, комиссар окинул его взглядом, полным неистребимой ненависти.
— Мне все это не нравится, и вы, вероятно, уже догадались, насколько сильно. Мерзкие, отвратительные убийства множатся ежеквартально, и тут появляетесь вы, судебные исполнители США, и забираете у нас дело. Да ваши парни всего лишь охраняют здания суда, — сказал он, откидываясь на спинку кресла.
На макушке у него была лысина, еще не добравшаяся до лба. Нижняя пуговица на форме немного отошла, поддавшись напору живота. Впрочем, на плечах у него был полный набор полковничьих «птичек», поэтому все время, пока он говорил, Кэкстон стояла по стойке «смирно».
Аркли сидел в кресле так, словно его анатомия была приспособлена к какому-то иному виду мебели, будто его позвоночник не мог нормально сгибаться.
— А еще мы ловим большинство из тех, кто находится в федеральном розыске.
— Патрульный Кэкстон, — комиссар, не глядя, обратился к ней, — а вы что думаете об этом говнюке? Должен ли я выпустить его из города?