И не сказал ни слова, когда она сообщила, что собирается домой.
Дорога домой то всплывала, то проваливалась в ее сознании. Лора не могла припомнить, чтобы она засыпала за рулем, но мили так и проносились мимо. Причем совершенно незаметно. Она остановилась у первой же придорожной закусочной и выпила две большие чашки кофе. Немного помогло. Лора решила проехать оставшуюся треть пути по проселочным дорогам, неосвещенным, часто неасфальтированным отрезкам трассы, где деревья по обеим сторонам плотно смыкались друг с другом и их переплетенные ветви вспыхивали перед фарами, а серая трава, растущая прямо на дороге, качалась, словно морские водоросли.
Она не могла отделаться от чувства, будто весь мир изменился. Что-то странное и новое родилось во тьме, леденящая чернота, которая заполнила небо. Что-то огромное, опасное, зубастое, все еще бесформенное из-за ее невежества. Оно заражало все вокруг, забиралось в ее голову. Лора чувствовала налет на своих зубах. Грязь под ногтями. Она понимала: все это усталость и животный страх, но они вызывали зуд под кожей. Все повернулось худшей стороной. Старые знакомые дороги, по которым она ездила тысячу раз, казались извилистей и менее дружелюбными. Обычно машина шла легко, но сегодня ночью каждый поворот и ухаб дороги требовали больших усилий с ее стороны, чтобы повернуть или объехать. Она притормаживала на каждом спуске с холма и чувствовала, как автомобиль сопротивляется при каждом новом подъеме. Наконец она аккуратно поставила свою патрульную машину на широкую подъездную дорожку рядом с «маздой» и выключила двигатель. Минуту она посидела на водительском сиденье, прислушиваясь к гудению машины, к редкому стрекоту последних в этом году цикад. Потом толкнула дверь и вошла в дом. На ранчо, которое она делила со своей любовницей, было абсолютно тихо и почти везде темно. Ей не хотелось нарушать тишину, не хотелось приносить в свой собственный дом никакого страха, поэтому она не стала включать свет. Лора отстегнула кобуру и повесила ее в шкаф, когда проходила мимо кухни с гудящим холодильником, потом пересекла холл, расстегивая и стаскивая форменную рубашку. Она запихнула ее внутрь своей шляпы и положила на кресло рядом с дверью в спальню. В спальне, на королевских размеров кровати спала Диана, и только клок рыжих волос выбивался из-под одеяла, а на противоположном краю постели наружу высовывались три идеальной формы маленьких пальчика Кэкстон улыбнулась. Как здорово было забраться в эту постель, почувствовать худенькую спину Дианы, ее острые маленькие плечи. Она постарается изо всех сил не разбудить ее. Кэкстон расстегнула форменные брюки и одновременно стащила оба ботинка. С приглушенным стоном удовольствия оттого, что наконец ноги были свободны, она мгновение постояла в одном только бюстгальтере и трусиках, вытянув руки над головой.
