Найденову стало не по себе. Он плелся за особистом обратно в подвал, тоскливо размышляя, кто же его «вложил» и какие могут быть для него последствия.
— Что написать? Объяснительную?
— Называется «объяснение» . Начни так: «по существу заданных мне вопросов могу сообщить следующее… «Купил-то где?
— В книжном дукане, напротив «стекляшки» , что возле «зеленки» .
— Почем?
— Сто пятьдесят, дешевка.
— Зачем?
— Изучать английский.
— Специально ездил?
— Нужен был англо-русский словарь, инструкцию к магнитофону перевести.
— А обернул зачем?
— Чтоб в глаза не бросалась.
— Знал, значит, что это за книга, скрывал, значит, — сокрушенно сказал Михал-Михалыч и добавил, — это тоже напиши, зачем обернул, зачем написал» Пушкин» , кому пересказывал…
Найденову показалось, что у него начинает кружиться голова
— Да что тут такого? В «полтиннике» с боевыми мешками приносят эту книжку, причем на русском языке…
— У кого видел? — вопрос был задан мягко, но Найденов почувствовал, что Михалыч, лучший шахматист полка, выигравший соревнования среди офицеров в прошлое воскресенье, обыграл его, как ребенка. Нужно было как-то выкручиваться.
— У Овчаренко, прапорщика, инструктора по комсомолу в политотделе.
Найденов действительно видел «ГУЛАГ» карманного издания на русском языке, «духи» действительно, отступая, порой подбрасывали их на горных тропах для расширения кругозора советских военнослужащих. Книжки эти, толщиной в два спичечных коробка, отпечатанные на тончайшей бумаге миниатюрными буковками, собирались и уничтожались с составлением актов. Миша Овчаренко был хорошим парнем, он уже заменился в Союз. Хоть бы он никогда не узнал об этом позоре, — подумал Найденов.
— Никому не пересказывал?
— Никому.
— Кстати, а где Олегов сейчас?
— В городе, заступил в наряд инспектором ВАИ. Что, будете допрашивать его?
— Ты извини, положено. Скажи вечером ему, чтобы зашел. Может, в шахматы сыграем?
— Нет, товарищ майор, в другой раз. Я пойду?
— Счастливо.
Михал-Михалыч встал, пожал вспотевшую руку Найденову и проводил его до двери, еще раз пожал руку и серьезно, глядя прямо в глаза, сказал:
— Спасибо. Благодарю за помощь.
Уперев приклад покрепче в плечо, Сима прицелился, поймал в перекрестие сначала лавку зеленщика, заставленную луком, помидорами, кандагарскими гранатами, мандаринами и прочей снедью, затем перевел перекрестие на «Тойоту» бело-желтой раскраски, такси, стоявшую на обочине, на скучающего небритого парня, безучастно стоявшего у стены. Сима рассмотрел его с ног до головы, сместил прицел влево и увидел советского офицера с красной повязкой на рукаве и палкой регулировщика в руке.
