Сначала был неприятный холодок внутри — доклад о поездке в Фергану, затем радость — Гаури, затем леденящий холод — отец прислал испуганное письмо о том, что кто-то прислал бандероль, в которой оказался нож. Острый, с длинным лезвием нож, — и больше ничего…
— …Разве тебе мало заплатили за работу?
— Это не было предусмотрено, — нервничал Олегов.
— Так чего ты хочешь?
— У вас очень большие возможности, вы должны что-то сделать!
— Мы ничего тебе не должны.
— Но сделайте хоть что-нибудь! Иначе я сам…
— Даром ничего тебе не будет, учти.
— Я отдам обратно все деньги, что получил за Фергану!
— Даже так? А удвоить их не хочешь?
— Не понял…
— Еще работенка подвалила, Михаил. Ты парень не из робких, как раз для тебя. И батю твоего оставят в покое, и капитальчик свой удвоишь. Идет?…
… В полку жизнь шла своим чередом: наряды, караулы, строевая, боевые… Капитан Моисеев, командир роты, обиделся, что Олегов опять собрался в какую-то командировку, из-за обилия нарядов офицеры были нарасхват.
— Да, ладно, Гена, я всего на две недельки, да и не в Союз, а где-то при штабе, на вакантной должности.
— Как всегда, в штабах полный штат, а то что в ротах некомплект — никого не волнует, — ворчал Моисеев.
…Дулась и Гаури, когда он сказал, что опять едет в командировку.
— И что, ни разочек не сможешь за полмесяца появиться?
— Как же я из Ташкента раньше вырвусь? Никак…
Ночи были уже холодные, первые лучи солнца высветили свежий снежный покров на вершинах Пагмана, а взлетная полоса Кабульского аэродрома была еще в сумерках. «УАЗик» быстро прошелестел шинами по бетону и притормозил возле самолета «АН — 24 «, стоявшего чуть в стороне от основной стоянки.
— Стой, кто идет, — неуверенно раздалось из-за шасси. Часовой был в растерянности — устав уставом, но в машине наверняка начальство.
— Начкара зови.
Часовой прикладом ударил по борту, дверь открылась и выглянул более решительно настроенный начальник караула.
— Покажите допуск!
— Смотри.
— Все нормально, пилотов разбудить?
— Обойдемся.
Орлов и еще один офицер в синей летной куртке без погон полезли в самолет, а еще через пять минут с увесистым мешком направились было обратно к машине, где сидел Олегов, как вдруг начальник караула, рослый, широкоплечий парень с волевым подбородком неприязненно спросил:
— У вас был допуск на проверку, а не на то, чтобы груз куда-то выносить!
— А тебе, юноша, груз под охрану не сдавался, только самолет! — зло усмехнулся Орлов.
— Ну-ну, — угрюмо, не скрывая ненависти, сказал начкар.
