– Хорошо, Гунтар. Я сделаю, как ты просишь. – Помолчав, он надел кольцо на мизинец левой руки и тихо добавил: – Теперь я могу отдохнуть.
Старый дворецкий быстро вскочил и распахнул незаметную дверь в глубине комнаты.
– Ваша постель готова, милорд, – с лёгким поклоном ответил он.
Благодарно улыбнувшись, Вулоф шагнул в комнату, сбросил сапоги и пояс с оружием и, не раздеваясь, рухнул на медвежью шкуру, брошенную на ложе. Вдохнув аромат свежего сена, служившего набивкой для матраца, он тихо улыбнулся, закрыл глаза и провалился в сон.
Гунтар, заглянувший в комнату через несколько минут, застал его спящим сном праведника. Накрыв юношу плащом, старик вышел, осторожно прикрыв за собой дверь, и, усевшись к очагу, тихо вздохнул:
– Бедный мальчик! Сколько же тебе пришлось пережить?! За что боги прогневались на тебя и послали такие испытания? – С этими словами он завернулся в плащ и, вытянувшись на лавке возле очага, задремал.
Проснулся он с первыми лучами солнца и тихо, стараясь не шуметь, принялся готовить завтрак. Щебет птиц разбудил молодожёнов, и они, кое-как поднявшись, отправились в дом. К столу вышли все одновременно. Сонные Мира и Скопа, и сладко зевающий Вулоф. Увидев довольные физиономии друзей, он усмехнулся и на правах старшего по званию скомандовал:
– А ну, стражник, бегом к ручью, а то спишь на ходу. Ты здесь нужен бодрым, если уж не свежим, – добавил он, пряча улыбку.
Парни сбросили куртки и рубашки и бегом понеслись к ручью. Умывшись ледяной водой, они вернулись обратно и уселись за уже накрытый стол, голодные как волки. Уничтожая мясо и лепёшки, они изредка поглядывали друг на друга и тихо ухмылялись. Проглотив очередной кусок, Скопа повертел в руках кость и грустно произнёс:
– Эх, рыбки нет! Жареной!
Услышав это, Вулоф просто зашёлся от хохота.
– Что тут смешного? – удивилась Мира.
Кое-как отдышавшись, Вулоф ответил:
– А из-за чего по-твоему его прозвали Скопой? Но смешно другое. Я только подумал, что давно не слышал от него про рыбу – и вот, пожалуйста.
Скопа смущённо улыбнулся и развёл руками.
– Ну что тут сделаешь, если я её люблю до безумия.
– Да ничего! – воскликнул Вулоф. – Я вот волком стал из-за пристрастия к мясу и за то, что рычу, когда рву его зубами.
– А кто вам имена придумывал? – полюбопытствовала Мира.
– Наш мастер боя.
– А его как звали?
– Никак. Просто мастер.
– Это почему? Он всем клички даёт, а его никто не может назвать по-другому?
– А его и не назовёшь. Он мастер.
