Тузил был полностью уверен в крепости нити, сплетенной весьма прочно для того, чтобы не дать улететь птице с мощными крыльями.
Когда все было готово, раб стал спешить выполнить задуманное.
С самого начала дрессировки он нарочно ложился плашмя на ложе, так что один лишь вид лежащего мужчины служил для Аснора сигналом к действию. До этого не приходилось опасаться, что птица хоть отчасти выполнит внушенное ей задание, ибо она проводила всю ночь в глубоком сне. Но в нужный вечер подросток просто дал ей проглотить снадобье, прогонявшее сон, уверенный, что при виде спящего на своем ложе Александра она совершит все действия, которым была обучена.
Как удалось выяснить впоследствии, все произошло так, как и предусматривал Тузил. Когда царя сморил мертвый сон, птица ловко соорудила петлю, одела ее на шею спящего и потянула за нить сильными взмахами крыльев. Однако судорожным бессознательным движением Александр зацепил рукой стоявший рядом металлический кубок, еще полный оставляемого ему на ночь питья.
Услышав звук упавшего предмета, в опочивальню бросился Вырл и при слабом свете ночника увидел посиневшее от напряжения лицо царя, тело которого изгибалось в конвульсиях. Гигант кинулся на птицу, мигом скрутил ее, а затем своими сильными пальцами ослабил смертельный узел, стягивавший шею Александра, и помог ему прийти в чувство.
После скорого дознания Тузил был схвачен, ибо только он один мог научить птицу столь сложным действиям.
Подвергнутый допросам раб сознался и назвал того, кто подстрекал его к убийству. Однако Брус, доведавшись о провале его попытки убить царя, поспешил бесследно исчезнуть.
По велению Александра были преданы смерти Тузил и опасная птица Аснор, которая и в будущем могла продолжить попытки умертвить какого-либо спящего человека.
№ 2. Рассказ святого Иоанна, согласно которому Пилат после распятия Иисуса всю свою жизнь испытывал ужасные мучения, навсегда утратив покой и сон.
Как писал евангелист, с наступлением вечера Пилат ощущал во лбу своем нестерпимое жжение, усиливавшееся по мере того, как сгущались сумерки, и исходившее от фосфоресцирующего знака, изображавшего распятого Христа и стоящих возле него на коленях Деву Марию и Марию Магдалину. Свет от их очертаний постепенно становился все ярче, и когда спускалась ночь, казалось, что это странное сверкающее, ослепляющее видение создано самим солнцем. Самого же Пилата все это время терзали настоящие пытки, похожие на без конца поддерживаемый
