Не будем забывать и о том, что в годы работы Ломоносова, как заметил академик Д.С. Лихачев, «культура Древней Руси сменялась культурой нового времени». Характерной особенностью культуры Древней Руси являлось то, что она не знала естественнонаучной истории, а обладала лишь некоторыми православными традициями гуманитарного знания. Эти традиции Ломоносов развивать не стал. Зато именно с него началось специфическое вúдение естественнонаучной картины мира, ибо, повторяю, ранее естествознание не занимало русские умы.
Работал Ломоносов истово. За свою сравнительно короткую жизнь (54 года) он оставил громадное творческое наследие. Лишь то, что сохранилось, а это далеко не все им сделанное, еле уместилось в 11 толстенных академических томах его сочинений [4].
В данной книжке пересказывать биографию Ломоносова смысла не имеет. О нем написано больше, чем о любом другом русском ученом. Поэтому ограничимся лишь основными вехами его жизни.
Ломоносову шел двадцатый год, когда он сел за парту с детьми, чтобы постигать азы систематического образования в Славяно-греко-латинской академии. Учился он там с 1731 по 1735 г. Затем с января по сентябрь 1736 г. он числился студентом в Петербургской Академии наук на «академическом коште». С октября 1736 г. по июнь 1741 г. Ломоносов продолжил учебу в Германии. Академия наук отправила его за границу для овладения специальностью горного инженера. Три года он обучался в Марбургском университете. Выдающийся немецкий ученый Хр. Вольф писал, что среди учившихся у него русских студентов Ломоносов – «самая светлая голова». Он посещал рудники в Саксонии, экскурсировал как геолог по Германии, много читал и размышлял. По возвращении на родину Ломоносов выполнил поставленную перед ним задачу. Причем – и это важно отметить – занятие геологией не было для него принудительным, он действительно заинтересовался земными проблемами, бывшими в прямом смысле слова terra incognita.
В Германии он женился на Елизавете-Христине Цильх и 8 июня 1741 г. вернулся в Петербург, в Академию наук. Здесь он приступил под руководством профессора И. Аммана к изучению «естественной истории».
В это время на российском престоле царствовала Елизавета Петровна. Это была типично русская барыня, которая каждую мысль, каждое государственное решение, по выражению историка В.П. Наумова, «вынашивала как беременность». Одно стало несомненно: она активно поощряла все русское.
И это не ускользнуло от внимания руководства Академии наук. Не без учета этих соображений (что подметил еще историограф Академии П.П. Пекарский) Академия в 1745 г. пустила в свою среду строптивого и, как бы мы сказали сегодня, предельно некоммуникабельного Ломоносова.
