– Не я один курирую операцию. - Просто ответил он.
– Я лишь потребовал как считаю нужным… Потребовал ради успеха. Ну а дальше все в вашей власти. - Не стоило полностью уничтожать его как лидера и начальника, следовало в конце беседы проявить свое уважение, и тогда все обязательно получится. Он всегда увлекался психологией и все что помогало управлять людьми без их ведома. Он лично заинтересован в успехе, для него эта операция не просто служебное задание, - он воображает, что именно на нем ответственность за мировую безопасность. Ну, может и не мировую, на за Киев он в ответе. Так ему кажется, и Курт не станет его переубеждать.
На этом их беседа закончилась и Полковник сопроводил Курта обратно в палату, на последок сказав что на первом этаже есть спортзал, и если он желает, то ему стоит только сказать охране. Курт не поверил своим ушам,- либо Полковник просто откровенно над ним издевается, или просто пытается провернуть тонкую психологическую игру, - как называется этот трюк по научному он не помнил, но в его эффективности он не сомневался.
В палате Курт встал у окна, и по странной причине не мог оторваться от зрелища суетливой городской жизни, - если смотреть в серое небо, то поток автомобилей казался размытой линией состоящей из разноцветных клякс. Цифры на электроном табло менялись с одной и той же закономерностью, и хотя в этом не было ничего не обычного, но Курту все равно стало грустно, ведь эти часы, по сути, символизировали мировое течение жизни. Размеренное и монотонное, слегка разбавленное войнами и катастрофами, и никто, никто не мог вырваться из него. Чтобы ты не делал, как бы ты ни жил, все равно твои действия оставались слишком мелкими… И Курт знал как это исправить, - нужно действовать масштабно, в прямом смысле слова, нужно выйти за рамки привычных образов и пониманий, устоявшихся веками принципов и порядков, перекроить все, абсолютно все! Чтобы от старого мира ничего не осталось, - ни моральных принципов, ни порядков, ни смыслов, абсолютно ничего. Но как, как это сделать? Для этого нужно чтобы в первую очередь сами люди этого хотели… Но эти зажравшиеся создания, одноклеточные существа, для которых не существует мира за пределами их скудного осознания…
Курт не был человеком, он всегда это понимал, - впусти в обезьянью стаю человека, то как бы ты его не воспитывал, как бы ни прививал обезьяньи навыки и понятия, все равно, рано или поздно в его расслабленном мозгу вспыхнет ярким пламенем мысль, мысль которая выведет его за рамки стаи, из-за чего он станет изгоем. Курт никогда не ждал этого момента, он всегда уходил первым и насмехался над людьми, затем насмешка сменилась жалостью, и в конце концов на смену жалости пришло то чувство, с каким благополучный человек смотрит на бродягу, на бродягу, который в силах изменить свое жалкое существование, но не хочет.
